Санай и Сарацин
Шрифт:
Тела обоих сталкеров действительно закрывало отличное канадское термобельишко. Оно сильно выручало их в длинных и трудных вылазках. Пот и влага от разгоряченного тела выводились наружу по специальным каналам, оставляя кожу в комфорте. В целом снаряга на обоих была неслабая, что косвенно подтверждало удачливость спарки.
– Зря растяжку у входа не поставили, – недовольно пробормотал Санай. – Теперь все время волноваться буду.
– Ну куда?.. – загорячился Сарацин. – Ты же видел, там по оврагу уже целая река течет. Поставил, а потом какая-нибудь проплывающая ветка струну обязательно зацепит. И толку?
– А
Они налили в чайник воды из резервной бутыли, вскипятили на газовой горелке. Быт, конечно, примитивный, но для тех, кто бывал на природе в октябре, да еще и ночью, очень даже комфортный, почти люкс. В пластиковых тарелках заварили лапшу быстрого приготовления. Сварганили закусочку по старинному спецназовскому рецепту. Каждый вывалил себе в тарелку с засохшей вермишелью по банке тушенки, залил все это кипяточком – вот и весь рецепт.
– М-м-м?.. – Санай вопросительно мотнул головой в сторону бутылки водки, призывно поблескивающей в нише.
– Так вырубимся же оба от усталости, – для приличия возразил Сарацин. – Все равно дежурить надо. Зона же. Мало ли что…
– Да ладно тебе! Если хочешь, я первый подежурю. Заодно стволы почищу. Твои тоже. Под утро разбужу.
– Хапы, – устало проговорил Сарацин.
Это словечко в переводе со сталкерского сленга на обычный русский язык означало: «Согласен; лады; хорошо».
На небольшой фанерный столик разложили немудреные продукты: батон, печенье и соль. Санай порылся в своем вещмешке и добавил в меню для пущего разнообразия консервированную скумбрию в масле – считай, деликатес. Сарацин щедро разлил водку по мятым эмалированным кружкам, которые жили здесь, в норе, специально вот для таких случаев.
Санай еще раз помешал в горячей пластиковой тарелке тушенку, глянул на содержимое кружки и сказал:
– За Зону. Пущай нас побережет маленько!
Чокнулись. Выпили. Закусили.
– Давай сразу по второй, – торопливо пробормотал Санай, забросив в рот две ложки обжигающей похлебки. – Я всю дорогу об этом мечтал.
Сарацин улыбнулся – напряжение последних часов отпускало. Вспомнились тревожные события минувшего дня. Сначала за друзьями увязались бандиты, но сталкеры ушли от них без боя, по-хитрому, под мостом. Прыгали по старым сваям над радиоактивной водой, как беременные снорки, постоянно ожидая выстрелов в спину. Словом, понервничали малость. Это еще утром. Позднее приличная стая слепых псов рядом прошла – хвостов двадцать, не меньше. Тогда две крайние скотинки даже остановились, морды задрали, принюхались. Видать, верхним чутьем среагировали, насторожились. Пришлось изрядно поваляться в грязи. Хорошо, что рядом какая-то синенькая лужица воняла не по-детски. Она парила так, что глаза из орбит чуть не вылезли. Но ничего! Пять минут выдержали, а потом уползли потихоньку. По самому краешку. А стая прошла. Видать, едкий запах аммиака отпугнул тварей.
Везуха, одним словом.
Вот и расслабились у ручья, уже совсем рядом с норой!
Схрон-то в двух шагах! Там водка, ужин, ночлег. Вон он, овраг-то! Еще пятьдесят метров, и ты дома. И на тебе! Какой-то гад через кусты прет. Сначала подумали, кабан, не дай бог, а как услышали нечленораздельное: «Щас замочу гадов…» – поняли, что зомби. Жалко их. Свои же мужики, только невезучие, а
Решили поступить гуманно.
Сарацин навстречу мертвецу пошел, а Санай – в обход.
Подойдя ближе, Сарацин спросил беднягу:
– Ты что не спишь, браток?
Зомби замычал, стал поднимать голову. То ли Сарацина хотел повнимательнее рассмотреть, то ли запах пищи почувствовал – неизвестно теперь. Кто их поймет, мертвяков ходячих? А тут и Санай подоспел, хватанул по серой шее спецназовским ножиком и отрезал пропащую головушку. Потом метров двести иссохший труп и его фрагменты – тьфу, будь они неладны! – тащить пришлось подальше от ручья. Гайки бросать не забывали, на детекторы поглядывать тоже. Это уже на предмет обнаружения невидимых аномалий.
– Слышь, Санай, – озаботился напарник. – А хлеб ты этим же ножом режешь?
– Конечно! – Санай улыбнулся всеми зубами. – Но ты не волнуйся, я на него поплюю сначала, а потом тряпочкой протру. Ну, помнишь, той, что на полу валяется в схроне. Все будет в чистом виде.
Вспоминая события трудного дня, Сарацин ухмыльнулся, разлил по третьей, засунул пустую бутылку под лежанку и прошептал:
– За пацанов.
– Чтоб им лежалось спокойно, – добавил Санай, потом парни выпили не чокаясь, выдохнули. – А то некоторые бродят мертвые по лесу и стрелять еще умудряются. Эх-хэ-хэ!
Сарацин поморщился. Конечно, без водки в Зоне никуда, но он любил пиво, которого тут днем с огнем не сыщешь. В баре есть, конечно, но на вкус – натуральная моча.
– Давай со стола уберем. Я оружием займусь, пока оно ржавчиной не покрылось, а ты спать ложись.
Сарацин, сытый, согревшийся, немного хмельной, устало отвалился на лежанку и задумчиво спросил:
– А тебе не показалось знакомым лицо того зомбика? Мне кажется, я его где-то раньше видел. Только вспомнить не могу. Может быть, в баре?
– Нет, какое там! – Санай скривился. – Он был такой весь мертвый-мертвый, и рожу коричневую всю перекосило. – Потом сталкер подумал и добавил: – Как будто бы в муках он. А в баре у Трофимыча я всех пацанов знаю: и долговцев, и некоторых отморозков из «Свободы», которые в дни перемирия захаживают. Скорее всего, одиночка какой-нибудь на контролера нарвался. Может, парнишка в аномалию угодил, а то и вовсе новичок-дурачок сунулся без напарника куда не следовало. В Зоне всякое бывает. Ты спи давай, я ведь тоже не железный. Разбужу – заноешь. Завтра утром побазарим. Надо обсудить, как к бару выходить будем.
– Эх, сейчас бы новости по телику перед сном посмотреть, – мечтательно произнес Сарацин. – Я всегда так раньше делал.
– Раньше! – усмехнулся Санай. – Вспомнил тоже! Это призраки из прошлой жизни. Новостей он захотел! Лучше дави на массу, а то я тебя на часы поставлю, а сам залягу, как мишка в берлоге.
– Слушай, брат, – опять подал голос Сарацин. – Я вот все время думаю: а к нам сюда не могут пожаловать гости? Этакие злые соседи снизу, невежливое семейство бюреров с кучей невоспитанных детишек и голодных родственников?..