Санек

Седой Василий

После довольно продолжительной паузы не выдержавший напряга Стивен спросил:

— Что все? Толком можешь сказать?

— Все звонят и говорят, что всё распродали, больше нечем сегодня торговать.

Выпалив это на одном дыхании, Майкл в очередной раз поднял трубку и начал с кем-то разговаривать, а мы, переглянувшись, непроизвольно потянулись за стаканами. Ошарашил Майкл, нечего сказать. Дело в том, что перед первым днем торговли мы затарили наши передвижные вагончики по полной программе. Нет, ажиотажа в первый день торговли мы не ждали, просто хотели быть уверенными, что товара хватит на весь день, и нам не надо будет придумывать, как пополнять запасы торговых точек.

Сейчас, когда выяснилось, что этого хватило только на первую половину дня, на лицах присутствующих

читались совершенно разные эмоции. Сосредоточенность — у Майкла, крайняя степень охренения — у Стивена и задумчивость — у Абрама Лазаревича. Я ради смеха даже начал представлять, о чем каждый из них думает. Майкл по-любому в мыслях уже решает, как наладить пополнение припасов на точках в течение дня и в разы расширить приготовление полуфабрикатов. Стивен прикидывает, сколько в итоге мы заработаем, если точки будут полноценно работать каждый день, и нули сейчас у него в мозгах крутятся немалые. А Абрам Лазаревич наверняка костерит всякими нехорошими словами свою родню, которая по своей тупости осталась у разбитого корыта. Да и, говоря по правде, есть за что костерить. Даже прикидывая доход по минимуму, сегодня каждая торговая точка была загружена товаром стоимостью в пятьсот долларов.

Понятно, что это если продавать по установленным нами ценам за порцию. Получается, что с одной точки, если вычесть абсолютно все возможные расходы, у нас получится чистыми минимум сто долларов. Изначально мы старались заложить свой интерес так, чтобы нам оставалось двадцать процентов. Дикие, нереальные деньги, а учитывая, что прошло только полдня, подобная арифметика и вообще вызывает шок и трепет. Честно сказать, я и сам слегка потерялся от подобных подсчетов. Даже если и дальше в день будет капать по десять тысяч долларов, жизнь удалась. Никто подобного не ждал, поэтому они и молчат сейчас дружно, как рыба об лед. Кроме Майкла, конечно, он продолжает отвечать на звонки, и ему пока некогда предаваться эйфории.

До конца дня мы обмывали успех по полной программе. Два раза заказывали из ресторана еду и выпивку. Второй раз я уже плохо помню, несмотря на свою идеальную память. Все-таки бухать с взрослыми мужиками в четырнадцать лет — это перебор, даже несмотря на крепкий организм, все равно неразумно, в чем я и убедился на следующий день. Похмелье было жутчайшее и сопровождалось не только рвотой и дикой головной болью, но еще и страшной ломотой во всем теле. Только во второй половине дня, когда, несмотря на все усилия, я так и не смог до конца прийти в себя, до меня дошло, что я заболел, притом неслабо.

Как выяснилось после звонка Майклу, купаться в холодной морской воде с криками, что русским мороз нипочем, было, по-видимому, плохой идеей. Это подтвердилось и осипшим голосом Абрам Лазаревича, который позвонил справиться о моем самочувствии и которой, как я узнал позже, был инициатором этого самого купания. А еще говорят, что евреи умеренны в употреблении спиртного и всегда знают меру. Вранье, теперь я это точно знаю. Абрам Лазаревич заболел точно так же, как и я. Но если меня болезнь отпустила уже через три дня, то он провалялся с простудой неделю. Только наши американские друзья, которые отказались лезть в ледяную воду, потому что испугались холода, ну или, может, потому что поумнее будут, обошлись после этой пьянки без последствий. Я после этого случая зарекся бухать до тех пор, пока не войду в силу. Мало того, что с этой болезнью все планы пошли коту под хвост, так я, получается, еще и Майкла бросил под танк. Ему пришлось одному крутиться с экстренным расширением производства полуфабрикатов, организацией пополнения торговых точек продуктами в течении дне и делать все это срочно, как говорится, еще вчера. Зато я в очередной раз убедился, что с управляющим мне повезло нереально. Он со всеми проблемами справился и даже не запыхался. Шучу, конечно, но руководителем он оказался действительно сильным.

Все-таки не зря говорят, что ни делается, то к лучшему. Так вышло и у меня. Не успел я из-за болезни влезть в бизнес, связанный с поставками заводов вСсоюз. Как рассказал Абрам Лазаревич, тему, которую я придумал и которую мы собирались здесь осуществить, у нас забирают. Из Союза едет группа товарищей,

которые будут заниматься этим делом. Более того, я не знаю, кто там приложил руку, но эти дятлы решили привлечь к этому делу американских коммунистов. Я, услышав эту новость, сразу предупредил Абрам Лазаревича, что буду держаться от этого дела подальше, чего и ему советую. Ничем другим, кроме грандиозного скандала, это закончиться не может, и у меня нет ни малейшего желания в нем участвовать. Абрам Лазаревич начал было убеждать меня, что, может, все не так и плохо и что он рассчитывает на мою помощь, как автора идеи, но я обрубил его поползновения на корню, ответив категорически:

— Абрам Лазаревич, как бы вы меня ни уговаривали, я даже на пушечный выстрел не подойду к тем, кто этим будет заниматься. Просто не хочу загубить то, чего здесь успел достичь. При таком раскладе лучше я без поддержки родины обойдусь, придумаю, как выкрутиться, и замучу что-нибудь подобное, пусть и не в таком объеме, самостоятельно. Понятно, что масштабы будут другие, но зато без ценных указаний старших товарищей и надежно.

Абрам Лазаревич только и пробормотал в ответ что-то про молодежь, которая жизни не видела, а уже тут пытается будущее предсказывать.

Я не обратил на это ни малейшего внимания, все для себя решив.

Расстались мы в этот раз не очень довольные друг другом, но и не разругавшись.

Возвращаясь домой, я задумался над еще одной проблемой, к которой я вообще не знаю, каким боком подойти. А откладывать ее и дальше чревато плохими последствиями. Я до сих пор так и не приступил к формированию команды, которой я смогу доверять, и службы безопасности на базе нашей корпорации. Расслабился и начал косячить. Ведь, как ни крути, а без силовой поддержки нас сожрут быстро и качественно. Это пока еще не нашелся умный человек способный оценить всю ценность нашего бизнеса. Как найдется, так сразу и начнутся проблемы. Хотелось бы к этому времени быть во всеоружии, а для этого надо, не откладывая, начинать суетиться в этом направлении. Была у меня раньше мысль попросить в этом вопросе помощи у Абрама Лазаревича, но теперь я передумал. Так-то можно привезти сюда полсотни молодых людей из Союза, обучить и адаптировать к здешним условиям — вот костяк и готов. Но теперь, зная, как делают дела некоторые деятели из верхушки руководства страны, я для себя решил в принципе ничего у них не просить и вообще надеяться только на свои силы. Иначе добром может не кончиться. Стукнет какому-нибудь функциониру в голову моча, и похерит он все дело одним небрежным взмахом руки. На фиг не нужно такое счастье. Обойдусь как-нибудь без помощи.

До встречи с Пьером не стал ничего предпринимать в этом направлении, если только не считать размышлений. Вместо этого решил отправиться в Бостон пораньше, устроиться там нормально, город посмотреть, ну и подарки достойные поискать. Дамам, кстати сказать, мне есть что подарить, а вот с мужиками придется голову поломать. Странно, но это так. Дамам присмотрел в одном ювелирном магазине действительно классные дорогие подарки. Что, как не драгоценности им будет в радость, они ведь по натуре сороки, любящие все блестящие, и среди них нет исключений, поэтому заморачиваться сильно не пришлось. В принципе у меня и среди трофеев достаточно дорогих вещей, которые так до сих пор и не реализованы. Но ведь неизвестно, как они достались бандитам, поэтому дарить что-то из добычи не только неприлично, как по мне, но еще и опасно. Именно поэтому, не заморачиваясь, я просто приобрел подарки в магазине и на этом тему закрыл.

В Бостон, куда я добрался на поезде, практически сразу что-то пошло не так.

Глава 19

По приезде в Бостон я, садясь в такси, почувствовал на себе недобрый взгляд. Уже сидя в машине, осмотрелся, но вычислить наблюдение не смог. Тем не менее, все время по пути к отелю меня не покидало чувство чужого взгляда. Я пытался выяснить, не едет ли кто за моей машиной, иногда оглядываясь, но так и не заметил преследования. В отеле чувство чужого внимания пропало, но напряжение не исчезло. Я привык доверять своей чуйке, а она сейчас буквально вопила, что неприятности где-то рядом.