Санейра Эмеральд. Месть Цигейров
Шрифт:
После приступа стихийного общения с сильфами, Аарон не отпускал мою руку и продолжал внимательно следить за всеми моими передвижениями. В его взгляде то и дело вспыхивали золотистые всполохи магии оборотней. И клянусь, что моя лисица ощущала животный поток, который исходил от Короля Ульбары. Мой волк был очень недоволен моим поведением и тем, что я свалилась в стихийный обморок. К тому же Альфе не нравилось отношение сильфов и моя татуировка, значение которой мы так никто и не поняли.
— В таком случае я свяжусь с королевой Юниашой, чтобы она одобрила наше прибытие, — дядя Карторш исчез в двери
— А я свяжусь с Рамирой. Нам может понадобиться помощь ее семьи. Тем более, если Мира узнает о том, что я поехала в Гавань Пыльцы без нее, то она меня закопает под ближайшим Деревом Яда или утопит в Море Радужных Слез.
Оставив друзей и близких в гостиной разбираться с делами и решать возникшие проблемы, я ушла в свою комнату, чтобы поговорить с Рамирой. Насколько мне известно, полуфея сейчас отдыхает вместе с Фиром в доме декана. Сам мистер эл Гави уехал на ежегодную конференцию чтецов в Элас, столицу Скайлера и будет там еще месяц. Да, в наше время такие мероприятия длятся очень долго.
Я залезла с ногами на кровать и набрала номер подруги, ожидая кары, которая на меня обрушится. Придется рассказать Рамире короткую версию происходящего беспредела, иначе полуфея действительно обидится. Кстати, помощь Миры нам, может, понадобится, ведь хоть она и не может уменьшать свое тело ее крылья все равно могут выделать пыльцу. А это вещество очень редкое, благодаря ему нам удастся создать несколько очень действенных и сильных зелий для защиты и поиска.
— Доброе утро, — сонно и лениво улыбнулась Мира. На заднем фоне я видела полуобнаженное тело Фира на кровати, которое было прикрыто лишь одной довольно тонкой простыней.
— Эм… я тебе помешала? — мои губы дрогнули в ухмылке, а щеки залил предательский румянец.
Все-таки видеть свою подругу и ее парня в неприглядном виде меня не прельщало. Помимо прочего, уверена, что для такого вида парочка далеко не в шашки играла. Нет, я не ханжа, к тому же являясь истинной парой оборотня трудно ею быть, ведь мой волк сплошное ходячее искушение… Вот только все равно личная жизнь для меня не просто набор слов и звуков.
Рамира тоже покраснела, ее крылья покрылись розовыми пятнами и начали чуть подрагивали от смущения.
— Извини, — теперь вместо подруги на меня смотрел черный экран, вот только если видео девушка выключила, то звук остался и я стала слушательницей разговора двух влюбленных любовников.
— Феечка моя, ты почему так рано проснулась? — я слышала улыбку в голосе сына декана. — На часах всего восемь утра, а мы уснули лишь в шесть, — а теперь до меня отчетливо донеслась довольная ухмылка Фира.
— Фир, мне Нея позвонила и я не могла не ответить. Мы с ней почти три недели не общались. Она к Арагонам уехала по делам, — в голосе подруги чувствовались обида и злость.
Да, извини меня, но так было нужно. Но я все объясню и ты еще сама будешь рада, что столько времени не была в курсе моих проблем.
— Хорошо, буду ждать тебя в постели и не задерживайся, — а теперь ясно слышен звук поцелуев.
Я поджала губы и отключила звук, пока еще чего лишнего не услышала. Хоть я и близка с Мирой, но не настолько же! К тому же не хочу участвовать в побудке нашего университетского секс-символа. С моим воображением такое слушать, вообще, противопоказано, потому что больная фантазия тут же нарисует очень нескромную картинку.
Экран вновь мигнул и теперь на связи была раскрасневшаяся Рамира с опухшими губами, лихорадочным блеском в глазах и в синем шелковом халате.
— Теперь можно и поговорить, — улыбнулась полуфея и начала слушать мою душещипательную историю жизни и возможной опасности нашему миру. Нет, в мои жизненные планы точно не входило было великой спасительницей, к тому же она из меня не такая уж и отличная. Пока что мало чего удалось выяснить. И пусть сильфы говорили, что я иду верным путем, во мне жила уверенность- до окончания еще, ой, как далеко и проблемно.
— Что?! Санейра, ну это уже слишком! Ты скрывала от меня все это и даже не постеснялась врать в глаза! Знаешь, как после этого я могу тебе доверять?!
— Мир, я дала тебе три недели спокойных каникул, которые ты провела довольно плодотворно, — я не сдержалась и хмыкнула. Девушка вновь покраснела, теперь уже от смущения, а не от злости. — И если бы не тот факт, что нам нужно отправиться в Гавань Пыльцы, где живут твои родители, то я бы и дальше не ввязывала тебя в это мировое спасение окружающих. А теперь прекрати на меня кричать и пытаться испепелить своими голубыми факелами.
— Знаешь, иногда ты меня жутко бесишь, — Рамира недовольно надула губы и скрестила руки на груди. — Но согласна, у тебя были веские причины, чтобы все от меня скрывать. Вот только не думай, твоя правильная логика не отменяет того факта, что я сильно на тебя обиделась! Когда вы собираетесь прибыть в Гавань Пыльцы?
— Еще не знаю. Дядя Картош сейчас связывается с королевой Юниашой, чтобы она позволила нам появиться на своей территории.
— Уверена, что Картош прекрасный дипломат и язык у него подвешен, как ни у кого другого, вот только Юниаша слишком закрытая и гордая фея и вряд ли допустит ваше появление в Гавани. Вот чтобы ты без меня делала? Старшая дочь Юниаши у меня в долгу и думаю, что она поможет добиться аудиенции. Только мне придется быть вместе с вами. Во мне достаточно магии фей, чтобы наша королева считала меня своей верноподданной. Если с вами буду я, то Юниаша будет к вам благосклонна и не нашлет на ваш корабль агрессивных драков, готовых разорвать всех на кого укажет наша милостивая госпожа, — Мира закатила глаза.
Юниашу многие недолюбливали, ведь она закрыла все свои границы, пробиться через которые было сродни подвигу. В Гавань Пыльцы можно было проникнуть только по приглашению одного из чистокровных. М-да… теперь ясно, почему Кенмоур уже много столетий пытается добиться выхода к морю и никак его не получает. Оказывается, эта женщина может вывести из себя одним лишь своим надменным видом. Странно, семья Рамиры представляла собой одних только чистокровных фей, но они были милыми и добрыми, всегда были рады меня видеть у себя дома.