Санклиты 4. Ангел Жизни
Шрифт:
– Жива! Идите, мы разберемся. – Спасатель отошел, кивнув. Малышка очнулась и начала, как и все дети, попавшие в беду, звать маму. – Кажется, это испанский.
– Верно. – Кивнул хорват, присев на корточки.
– Успокойся, солнышко, все будет хорошо, твоя мама не пострадала. – Подержи голову. – Я влила немного крови в рот девочки. – Отнеси ее к скорой, пожалуйста.
– Ты никуда не уйдешь? – он встал с малышкой на руках и с подозрением уставился на меня.
– Иди уже, там мать вся извелась.
Оглядываясь через плечо, Драган скрылся за поворотом. Я покачала головой,
Глава 9 Потрясающе Часть 3
Взгляд медленно пополз по развалинам. Кажется, где-то здесь была Цистерна Базилика – подземное водохранилище, ныне музей. Сейчас же на десятки метров вдаль тянулись неровные груды обломков. Глаза зацепились за черный проем. Я встала, подошла ближе и всмотрелась в него. Изнутри дыхнуло холодом и влажностью, лица будто коснулось ледяное влажное полотенце.
Что-то несомненно влекло меня туда. Ну, еще бы! Чтобы Саяна да не залезла черт знает куда! Что там вообще может быть? Трясло нас ночью, музей же закрывается в 18.00, если не ошибаюсь. Да я и так чувствую, что ни людей, ни санклитов там нет.
Но мне туда таки надо! Хотя и не представляю, зачем. Я смиренно выдохнула, включила налобный фонарик и, встав на «четыре кости», полезла внутрь. Говорят, вниз ведут 52 ступени – запомнилось, потому что столько понедельников в году. Ага, скажите это моей пятой точке, которая как по горке проехалась вниз по раскрошившемуся, как печенье, бетону.
Больно ведь! Матерясь, мисс Хайд поднялась на ноги. Холодно ужасно – даже кольцо Соломона начало жечь кожу, будто шаловливый снеговик засунул мне руку за пазуху, темно, влажно, пахнет прудом, тиной и цементом. Но это физические ощущения. А вот с метафизикой начало твориться что-то невообразимое. Вибриссы вытанцовывали им одним понятный посыл. Ладно, разберемся по ходу дела.
Заинтригованная, я двинулась вперед. Кирпичный свод потолка поддерживали многочисленные мраморные колонны, которые хозяйственные турки перли в Стамбул отовсюду, безжалостно обворовывая завоеванные территории. Большинство устояли в объятиях недавнего землетрясения. Лишь немногие упали, расколовшись на несколько частей. Некоторые сложились косым «домиком», оперевшись на более устойчивых «подружек».
Непонятные шлепки отвлекли меня от размышлений о том, что раньше строили гораздо качественнее. Откуда идет звук? Не понять – из-за того, что вода и стены, как прекрасные отражатели, играли им в пинг-понг.
Я пошла на шум и вскоре поняла, откуда он – это весьма откормленные туристами розовато-желтые рыбки, каким-то образом выброшенные на полуразрушенный дощатый мостик, трепыхались без воды. Пришлось поднять их и выпустить в то место, где сохранился приличный уровень воды, прежде чем двигаться дальше.
Ближе к центру разрушений было намного больше. Многие колонны накренились. По ним змеились весьма
Тихое поскуливание я услышала после того, как поскользнулась, оперевшись на склизкую колонну, и чуть не растянулась, перелезая через дыру в мостике из досок. Может, послышалось? Или ветер? Чувствую ведь, что нет тут ни человека, ни санклита.
– Чертовщина! – прошипели губы.
Я поднырнула под накренившийся кусок мрамора, ударилась ногой о какой-то камень, и остолбенела, глядя на молодого парня, придавленного колонной с головой Медузы Горгоны, упавшей набок. Вода доходила ему до подбородка и, судя по всему, прибывала. В глазах бедняги металась паника. Вот тебе и вибриссы, которыми некоторые тут очень гордились!
– Ты как? – я поспешно спрыгнула с дощатого пешеходного мостика к нему в воду.
Ноги моментально свело. Холодная-то какая! Как же он в ней лежит? Под ступнями заскрипели монетки, накиданные туристами, попавшими под очарование мрачного места. Или они считали, что откупились таким образом от взгляда Медузы, обращающего в камень?
– Жив. – Выдавил он.
– Вот и хорошо. – Я достала из кармана еще один фонарик в помощь налобному.
Увиденное не вселяло оптимизма. Колонна буквально лежала поперек паренька, придавив его ко дну огромным весом. Рядом покачивались розовые облака крови.
– Давно ты так лежишь?
– Не знаю. – Почти неслышно прошептала жертва Горгоны.
Если снять кусок колонны, у него кровотечение может рвануть так, что до больницы не довезем. Да и другие последствия долгого сдавливания прогноз более оптимистичным сделать не позволят. Вот ведь чертенок, угораздило же его! Так, вариантов все равно нет.
– Открой рот. – Приказала я, достав скальпель.
Ни слова ни говоря, он послушался. Кровь из щедрого разреза на запястье толстой струйкой полилась на его язык. Нет, правда, пора краник вшивать! Буду как бочка с вином! Великолепный ангельский букет и железное послевкусие в конце. Как-то так.
– Теперь все точно будет хорошо! – я попыталась звучать бодро, лихорадочно соображая, как сдвинуть колонну. Даже если найду что-то на роль рычага, мне ее и на миллиметр не спихнуть. Его стон вывел из раздумий. – Держись. – Прошептала я.
– Саяна! – заметалось во тьме водохранилища гулкое эхо.
– Горан! – понесся мой крик в ответ. – Помоги!
– С ума сведешь, безумный Ангел! – Драган сжал меня в объятиях. – Все в порядке?
– Успокойся! У нас тут… вот.
– Черт. – Пробормотал хорват. – И как его угораздило?
– Это неважно. Как спасать будем?
– Я у нас красивая, а ты – умный. Думай.
– Давай так, – мужчина достал из спасательской сумки веревку и обвязал край колонны. – Я тебя подниму, а ты перекинешь ее через вот тот железный прут под потолком. Держи.