Сантехник
Шрифт:
– Ну, ты и впрямь дикий. Да кому ты сейчас интересен? Только Кэпу постольку-поскольку, и то лишь в качестве местного проводника для группы. Иначе никто бы с тобой не разговаривал. Нет, назад бы не отправили, подлечили бы и потом продали, скорее всего. Хоть какая-то выгода. Кибердиагност твой потенциал в капсуле определил как средний. Кому ты после этого особо нужен? Таких там столько… – мой собеседник кивнул в сторону далёкой голубой звездочки. – Да и сейчас с тобой ещё ничего не ясно. Пока только предположения. И во что эти предположения оформятся… Так что будь я на твоём месте, то за предложение капитана руками и
– Конечно, сомневаюсь. Я же ничего о вашем космосе не знаю. Да и слабо мне во всё это верится. Смотрю вот на звёзды и подспудно думаю, что это картинку мне на экране показывают, а на самом деле сидим мы сейчас где-нибудь на Земле, и вы мне зубы заговариваете, а перед этим напичкали каким-нибудь лекарством.
Док аж замер. Потом медленно повернулся и с каким-то новым интересом на меня посмотрел.
– Нет, знал я, что дикие бывают со странностями, но чтобы настолько? А доказательств в виде портала, космоса, медкапсулы, симуляторов да вот этого корабля, в котором мы находимся, недостаточно?
– Знаешь, умом я всё это принимаю, а вот сердцем пока нет. Слишком всё быстро произошло. Док, а что такое псион?
– Это… Это кто, во-первых. А во-вторых… Впрочем, рано тебе это знать. Вернёшься, тогда и посмотрим, проверим, правы ли мы были в наших предположениях. И, если правы, то, парень, можешь мне поверить, вытянул ты свой счастливый билетик. Тогда капитан с тебя пылинки сдувать будет. И одновременно с этим заимел ты огромную кучу проблем.
– Почему?
– Вот после и узнаешь, почему. Когда вернёшься. То есть если вернёшься…
– Мне бы ещё домой попасть, родных повидать.
– Тут я тебе ничем помочь не смогу, с этим к капитану.
– Всё равно как-то слабо верится, что всё это взаправду со мной происходит.
– Понимаю. Ничего. Осознаешь – примешь. Налюбовался? Пошли, пора тебе на планету, группа готова… Вот тебе ещё одно доказательство будет…
Стряхнул с себя воспоминания. Интересно, вроде даже не успел набранную в рот воду проглотить, а столько всего пронеслось в голове за этот короткий миг. Старший так в наладоннике и копается, тот, кто мне фляжку протягивал, в свой рюкзак заглядывает. Третий… третий на входе остался, караулит. А мне что-то тревожно становится, как-то в груди щемит. Прислушался к себе, что за новое чувство появилось? Похожее в подвале произошло, заставило быстро вниз спуститься-сползти и у стенки в землю зарыться. Зудит, цепляет. Но пока ничего особенного, так, словно в фоновом режиме шумит.
А что это я расселся и растёкся на стуле? Вот же жилая когда-то квартира, мародёрами немного попорченная. Но меня не вещи сейчас интересуют. Хотя… рюкзачок бы не помешал, ну и ещё кое-что по мелочи. Да, надо осмотреться в комнате, может, что интересное и найду, чтобы ситуацию хоть немножко просветлить. Осторожно, стараясь не привлекать внимания, поднялся, шагнул к письменному столу у окна. Причём подошёл по стеночке, за шторкой укрылся, осмотрел пыльную столешницу. Всё одинаково. Словно к себе домой попал. Нет, ничего не выйдет, ящики уже кто-то на стол вывернул и добросовестно в бумагах порылся. Бумаги-то мародёрам зачем? Деньги искали?
Начал перебирать листки, может, за что-нибудь и зацеплюсь. Нет, хлам сплошной, только на растопку и
Очнулся от ощутимого толчка в плечо. Оглянулся, моргнул – это меня одна из масок тормошит, что-то спрашивает. Вопрос явственный в голосе. О чём это он? А, удивляется, что это я замер? Да всё в порядке уже. Слишком увлёкся я просмотром чужих записей, обо всём забыл. Надо в себя приходить. Несколько листков положил в тот же карман, к недавно прихваченному обрывку газетки, пригодится ещё. А, вообще, лучше бы вместо газетки первым делом в туалет сходил. Прихватил бы там рулончик мягонькой. Есть же наверняка. А теперь уже не пойду, не до поисков мне, что-то не то вокруг происходит.
Дискомфорт какой-то всё сильнее давит. От разграбленной квартиры и разбросанных по полу вещей? Нет, тут что-то другое. Постарался понять, в чём дело. Чуйка моя снова зашевелилась! Как тогда, в подвале. Только тогда она была слабенькой, еле ощутимой, а сейчас развопилась во весь голос, чуть ли не криком кричит: беги отсюда! Срочно из квартиры убирайся!
– Э-э, – я же не знаю, как к ним обращаться, кого как кличут. Тоже мне, высокие технологии, космические скитальцы, пираты-разбойники, а представить группу мне или меня группе не удосужились. Или это и есть тот самый стрессовый фактор?
– Что? – старший среагировал на мой сдавленный возглас, отвернулся от окна, но почему-то точно уверен, что он так и продолжает за улицей наблюдать.
– Не знаю, говорить или нет, не смейтесь, но мне что-то тревожно. Уходить нам нужно быстро из этой квартиры.
На удивление никто не рассмеялся и на смех меня не поднял. На лестничной площадке зашебуршился караульный, скрипнул дверью тамбура, маской мелькнул. Пока я прислушивался, отвлекся, двое моих спутников уже у выхода оказались. Получается, мои тревоги ими на полном серьёзе воспринимаются? А если я ошибся? Подхватился и поспешил на лестницу. Куда теперь, на улицу? Нет, нельзя нам туда! Командир вниз шагнул, а я успел ухватить следующего за ним бойца за клапан рюкзака.
И чуть по мордасам не заполучил, настолько резкой была ответная реакция. Но каким-то чудом я увернулся, и удар прикладом автомата пришёлся в пустоту, вызвав досадливое шипение промахнувшегося. На свой промах шипит или на то, что я увернулся? Что это он так на меня взъярился? Или это от неожиданности? В следующий раз нельзя так хватать.
– Что опять? – Командир с нижней ступени спрашивает, заставив этим коротким вопросом замолчать своего товарища.
Нет, так дело не пойдёт. Как мне их называть и различать? Командира-то я отличу от остальных, а эти двое? Первый и второй? Вряд ли им понравится такое обращение. Кстати, а как это я умудряюсь командира отличать? Они же все одинаковые? Но с этим позже разберёмся, а пока…
– Нельзя нам на улицу. Уходить через эту квартиру будем. Там выход из окон на противоположную сторону. Если сможем дверь открыть и поторопимся, то, возможно, удастся по-тихому уйти.
Откуда у меня этот командный голос прорезался?
– Грэм, займись, – тихая команда моему агрессивному товарищу, и следом ещё одна, тому, кто у самого выхода замер. – Морт, помоги ему.
Вот и с именами разобрался или с прозвищами? Ещё бы их различать как-нибудь. Да не важно, осталось только уточнить, можно ли мне так к ним обращаться: