Сапфик
Шрифт:
— Сапфик?!— прогремел на весь зал Инкарцерон. Когда он вновь заговорил, в голосе его прозвучал внезапный страх и изумление: — Как ты это делаешь, Рикс? Как ты это делаешь?!
Рикс моргнул. Казалось, он потрясён. Толпа безмолвствовала.
Потом Чародей пошевелил пальцами, и серебристый снегопад превратился в золотой.
— Искусство волшбы! — выдохнул Рикс.
Джаред попятился от двери. Если Финн — а так наверняка и было — колотит в неё, то звук внутрь не проникает.
Сапиент
Королевство может быть в руинах, но в этой комнате ничего не изменилось. Когда Портал выпрямил пространство, Джаред почувствовал, что тихий таинственный гул действует на него успокаивающе, а благодаря серым стенам и скудной меблировке зрение фокусируется лучше. Он поднёс дрожащую руку к губам и слизнул кровь с содранной кожи.
И тут же навалилась усталость. Уснуть — единственное, чего ему сейчас хотелось. Он опустился на металлический стул перед заснеженным экраном, борясь с желанием склонить голову на стол, закрыть глаза и забыть обо всем.
Но экран приковал его взгляд. Где-то в таинственных глубинах по ту сторону снегопада поймана в ловушку Клодия. А Тюрьма и Королевство в плену у постигшего их разрушения.
Он заставил себя выпрямиться, утёр лицо грязным рукавом, смахнул волосы со лба. Достал Перчатку и положил её на ровную металлическую поверхность стола. Потом подкрутил рычажки на панели управления и заговорил.
— Инкарцерон! — позвал Джаред на языке сапиентов.
Снег продолжал падать, закручиваясь теперь в причудливые вихри. Послышался голос, в котором звучало изумление:
— Как ты это делаешь, Рикс? Как ты это делаешь?!
— Это не Рикс, — Джаред устало опустил на стол свои тонкие руки и уставился на них. — Ты уже говорил со мной однажды. Ты знаешь, кто я.
— Когда-то давным-давно я слышал похожий голос. —Рокочущий шёпот Тюрьмы повис в неподвижном воздухе комнаты.
— Давным-давно, — прошептал Джаред. — До того, как ты состарился и обозлился. В те времена, когда сапиенты только-только создали тебя. Ты слышал его много раз потом, в моих бесконечных скитаниях.
— Ты Сапфик.
Джаред устало улыбнулся.
— Теперь — да. И у нас с тобой, Инкарцерон, одинаковые проблемы. Мы оба заперты в наших телах. Вероятно, мы сможем помочь друг другу. — Он достал Перчатку и погладил кончиками пальцев её тонкие чешуйки. — Возможно, наступил час, о котором возвестили пророчества. Час, когда миру придёт конец. Час, когда вернётся Сапфик.
Клодия сказала:
— Они вне себя от ужаса. Они расправятся с нами и убьют его.
Волнение в толпе нарастало. Клодия чувствовала панику этих людей, нетерпение, с которым они прорывались вперёд, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть, ощущала вонь их разгорячённых, потных тел. Они знали: побег Инкарцерона станет для них концом. Если они поверят, что Рикс способен на такое, то их ничто уже не остановит, им нечего будет терять.
Аттия выхватила нож Рикса. Клодия вскинула ружьё и посмотрела на отца. Тот не шевелился, заворожённо уставившись на Чародея.
Клодия и Аттия вышли вперёд и встали между Риксом и толпой, отчётливо осознавая, что это всего лишь жест и их попытки защититься тщетны.
— Когда-то давным-давно я слышал похожий голос, — шепнула Тюрьма. Рикс хрипло рассмеялся. Все те слова, которые он обычно произносил во время своих выступлений, обрели новое звучание, словно бы стали пророческими.
— Есть путь Наружу. Замочная скважина крохотная, меньше атома. И её охраняют орёл и лебедь, простирая над ней свои крыла.
— Ты Сапфик.
— Сапфик возвращается. Ты любил меня когда-нибудь, Инкарцерон?
— Я помню тебя. Я выбрал тебя из всех прочих, ты стал моим братом и моим сыном. У нас с тобой одни и те же сны, — хрипло пророкотала Тюрьма.
Рикс обернулся к статуе, задрал голову, пристально вгляделся в её умиротворённое лицо, мёртвые глаза.
— Тише, — прошептал он с тревогой, как будто хотел, чтобы никто кроме Тюрьмы не услышал. — Иначе нам грозит опасность. — Он повернулся к толпе. — Время настало, друзья! Я освобожу его. Я верну его!
— Ещё раз!
Финн и Кейро навалились на дверь, но та даже не дрогнула. Изнутри не доносилось ни единого звука. Переводя дыхание, Кейро повернулся спиной к чёрному лебедю и сказал:
— Мы могли бы вырвать одну из этих досок и… — он запнулся на полуслове. — Слышишь?
Голоса. Гул мужских голосов раздавался в доме. Какие-то люди взбирались по верёвке, висевшей в лестничном колодце, их неясные силуэты заполнили полуразрушенный коридор.
Финн шагнул им навстречу.
— Кто там?!
Но он всё понял ещё до того, как вспышка молнии выхватила из мрака их фигуры. Стальные волки приближались стаей, скрыв лица под серебристыми звериными мордами, из-под масок убийц сверкали глаза.
Раздался голос Медликоута:
— Сожалею, Финн, но я не могу оставить всё как есть. Никто не удивится, если ты и твой друг сгинете в развалинах Поместья. А потом наступит новый мир, без королей, без тирании…
— Там Джаред, — оборвал его Финн. — И ваш Смотритель.
— Смотритель уже отдал свой приказ.
Убийцы подняли пистолеты.
Стоявший рядом Кейро высокомерно расправил плечи. Натянутый, как струна, он будто стал ещё выше ростом.
— Наша последняя битва, брат, — горько заметил Финн.
— Говори за себя, — бросил Кейро.
Стальные волки наступали на них, растянувшись в линию поперёк коридора.
Финн напрягся, а Кейро лениво процедил:
— Ближе, друзья мои. Ещё чуть ближе, будьте любезны.
Наступающие остановились, словно занервничали от этих слов. И тогда, как и предполагал Финн, Кейро бросился в атаку.