Сапожок Пелесоны
Шрифт:
– То есть, теперь в гробу Сура Рыжего нет ни его руки, ни… медного фаллоса?! – от этой новости у меня высохло в горле, и я жадно припал к чаше.
– Конечно же. Праведные жрецы не могли позволить мерзавцу-герцогу творить безобразия вечно, – подтвердила Шельда. – Как только ему отрубили руку с реликвией, так Пориз Рыжий сразу успокоился и больше не покидал места погребения.
– О, еб-питимия светлейшая! – я прислонился спиной к прохладной стене и торопливо закурил.
Жрица настороженно смотрела, как из моего рта вырывались струйки дыма и клубились над светильником, а я пытался осмыслить сказанное ею. Если в словах илийки имелась хоть часть
– Дорогая моя, – нежно проговорил я, подсаживаясь ближе к Шельде. – Значит, ключа… ой! в смысле медной хреновины в могиле Пориза нету?
– А-а, – илийка мотнула головой и простодушно улыбнулась мне в первый раз за время нашего знакомства. – Иначе гадкий Сур до сих пор наводил бы ужас на честных женщин.
– Отлично… А где же тогда по-твоему реликвия?
– В храме Пречистой Девы, – прошептала она, наклонившись к моему уху. – Много столетий назад отрубленную руку с фаллосом передали нам.
– Ты хочешь сказать, что реликвия сейчас храниться у вас? – я схватился за бутылку и наполнил наши чаши. – Не ошибаешься ли ты случайно?
– Я ошибаюсь?! – она широко распахнула глаза и взмахнула ресницами. – Я не могу ошибиться – я же ручница. Я – хранительница мерзкой руки герцога, которая уже столько веков сжимает фаллос, – жрица смело подняла чашу, любуясь игрой пузырьков в золотистом напитке.
– То есть и рука Пориза и фаллос хранятся у тебя, – я дождался, когда она сделает несколько глотков, и погладил ее тонкие пальчики. – Не могу поверить, что это так, пречистая Шельда. Надеюсь, ты не откажешь мне взглянуть на реликвию?
– Откажу, конечно. Посторонним видеть запрещено, – илийка в ответ погладила мою пылающую волнением ладонь. – И зачем она тебе? Ничего интересного: сухая почерневшая ручонка как у заморской мумии, вцепившаяся в длинное медное безобразие. Об истинных свойствах реликвии уже никто ничего не расскажет. Возможно, и нет их вовсе – Сур Пориз извел их, как только незаконно завладел ей.
– Послушай, Шельма, то есть Шельда, я очень хочу взглянуть на нее хоть одним глазом. Пожалуйста… – я наклонился к ней, так что мои глаза оказались ровно напротив ее, синих и шаловливых от «ритуального» возлияния. – Пожалуйста, покажи мне мертвую руку.
– Ни за что! – твердо сказала она, отодвигаясь от меня.
– Я дам тебе еще один фаллос. Даже два, волшебных, приятно пахнущих, благоухающих. Сейчас, – распахнув сумку, я стал на четвереньки и потянулся к верхним ящикам во втором секретном отделении.
– Маг Блатомир, – забеспокоилась илийка необъяснимым исчезновением большей части моего тела в сумке. – Куда ты весь подевался?
– Сейчас, детка. Одну минутку, – наконец я нашел все, что мне требовалось, и вынырнул из сумки. – Вот, отдам все это тебе, если покажешь реликвию, – я положил на стол два аэрозольных дезодоранта, несколько «Сникерсов» и игрушечный гробик с секретом. Чуть помедлив, я водрузил на стол комплект женского белья от «Шерлей» в красочной коробке, которое позавчера отложила себе Рябинина.
Шельда смотрела на мои подношения широко распахнув глаза, еще шире рот.
– Мать Юния! – с трепетом выговорила она, и несколькими жадными глотками допила шампанское. – Что же с этим делать-то?! Какая прелесть, – ее пальчик осторожно прикоснулся к разноцветному персту дезодоранта.
– Смелее, – подзадорил я, вложил красивый флакон в ее ладонь, снял колпачок и нажал на кнопку распылителя.
Струя аэрозоля с шипением вырвалась наружу. Илийка взвизгнула, выражая не то испуг, не то безудержную радость, и прижалась ко мне. Ее зрачки изумленно разглядывали рассеивающийся туманец, ноздри втягивали воздух, пахнущий тропическими ароматами.
– Такое будет только у тебя, – прошептал я Шельде на ухо, расправляя складки туники выше ее коленей.
– А это что? – теперь уже пьянея от счастья, спросила она и указала на игрушечный гробик на колесиках.
– Нажми эту штуку, – я положил ее пальчик, на кнопку, запускавшую электрический механизм.
Жрица медлила несколько секунд, тяжело дыша и вспотев от волнения, потом решилась – нажала на выступ.
Тут же механизм пришел в движение: колесики закрутились, и гроб с жужжанием пополз по столешнице.
– Ах! – жрица подпрыгнула от восторга, неотрывно следя за игрушкой.
Когда гроб подъехал к бутылке шампанского, крышка его начала приподниматься и жужжание стало громче. Потом крышечка со щелчком откинулась, и взору илийки предстал пластмассовый скелет, вставший во весь рост и расхохотавшийся омерзительным смехом. При этом челюсть его тряслась как у эпилептика, в пустых глазницах вспыхивали и гасли красные светодиоды.
– Какая прелесть! – выдохнула Шельда, вцепившись в мой рукав. – Точно сам Сур Пориз! Очаровательно! Ты действительно отдашь его мне?!
– Чтоб я провалился. Но взамен поскорее хочу видеть мертвую руку с реликвией.
– На сколько дней ты мне его дашь? – илийка хитро прищурилась.
– На-всег-да, – произнес я по слогам, коснувшись кончика ее носа.
– Маг Блатомир! Какой ты добрый! Мы будем катать его в главном зале перед троном богини, и плевать в него по очереди, приговаривая: «Вот тебе! Вот тебе, проклятый Сур!» – она подхватила остановившуюся коробочку.
– Великолепная идея, – согласился я. – Только мне бы реликвию очень хотелось поглядеть.
– Хорошо, сиди здесь тихо, как мышка, я схожу за ней. Надеюсь, что старшие жрицы еще не вернулись, мне удастся утащить ее на пару минуток.
С этими словами илийка вышла из комнаты, а я задумался, как утащить реликвию не на пару минуток, а навсегда, если она действительно являлась второй частью ключа.
4
Шампанского в бутылке осталось мало, и пришлось достать еще одну. Однако я понимал, что напоить раззадорившуюся госпожу Шельда до нужной кондиции у меня не хватит времени. Ведь не можем же мы здесь сидеть и любезничать с ней до вечера: если Фелосея не озаботится исчезновением пречистой ручницы, то Рябинина точно возмутиться моим долгим отсутствием и учинит скандал на всю святую обитель. Значит, действовать требовалось радикально и быстро. Сначала я хотел подыскать в Книге легкую магию гипнотического или снотворного свойства, но потом вспомнил об аптечке с набором всевозможных восхитительных средств: начиная от галлюциногенов и кончая отличным слабительным мгновенного действия. «Пожалуй, если шампанское моей собутыльницы „подсластить“ тремя-четырьмя таблетками клофелина, то будет самое то, – решил я и полез в сумку».