Саркофаг
Шрифт:
– Василич, ты не в курсе, нас-то на кой опять сюда приволокли?
Тот в ответ растерянно пожал плечами и таким же свистящим шепотом ответил:
– Разве эту нечисть разберешь, что у нее на уме? – И нервно сплюнул под ноги. – Вот же не было печали, так черти накачали… Влипли мы с тобой, Боря, по самое некуда.
Милиционер непроизвольно дернул щекой и покачал перед носом товарища по несчастью закопченным скрюченным пальцем:
– Нет, господин городской голова, тут ты не угадал. Влипли, – и палец его уставился на мертвецов, – вот они. А мы еще очень даже живы. И жизнь свою я задаром никому не отдам. Припрет – так хоть черту, хоть дьяволу пойду служить.
Пока они перешептывались, возня с перемещением тел прекратилась. Рядовые вампиры, как ошпаренные, сыпанули подальше от пентаграммы и неподвижными изваяниями застыли вдоль стен. Под угрожающе низко нависшими сводами воцарилась напряженно-звенящая тишина. Стало слышно, как шлепают о пол капли из подтекающей водопроводной трубы да шуршит в дальнем углу бестолково-бесстрашная крыса.
Исполин, возвышавшийся внутри составленной из трупов многолучевой звезды, вскинул вверх руки и, касаясь кончиками пальцев волглых кирпичей потолка, низко, временами срываясь на хриплый рык, затянул заклинание. По мере того как наливался силой его голос, вокруг все ярче разгоралось кроваво-красное свечение. Багровые всполохи, рождаясь в месте контакта пальцев вампира с изъеденным сыростью камнем, стекали вниз, раскаляя границы пентаграммы.
По многочисленным радиусам и хордам побежала вначале едва заметная глазу вибрация, которая постепенно превращалась в отчетливую рябь. Фосфоресцирующих, будто гигантские светляки, мертвецов корежило так, словно по ним били высоковольтные разряды. Опешившим людям на миг показалось, что подвал наполнился сладковатой вонью горелого мяса. Однако это вполне могло быть и игрой воображения, так как вокруг осязаемо клокотала коверкавшая пространство черная энергия.
В какой-то момент жутко скрежещущие клыками и отчаянно скребущие стальными когтями штукатурку вампиры пали на корточки. Круто выгнув спины и разинув зловонные пасти, все как один пронзительно взвыли.
Невольные свидетели сатанинского шабаша не имели ни малейшего шанса сопротивляться хлестнувшему из центра пентаграммы ментальному валу. Они, стиснув руками вскипевшие непереносимой болью и, казалось, вот-вот готовые лопнуть головы, рухнули на колени.
Не в силах больше выдержать бешеного напора темной силы, глава администрации, непроизвольно обмочившись, завалился на бок и соскользнул в спасительное беспамятство. А более закаленный, еще секунду назад захлебывающийся страданием майор вдруг с пьянящим восторгом ощутил, как обжигающе-слепящий черный вихрь, словно гнилые капустные листья, срывает с него липкие путы лицемерной морали, выпуская на волю до поры дремавшего первобытного монстра.
Тем временем от свирепствующего в центре магического знака багрового водоворота мерцающими искрами занялся воздух. Одна за другой ярко вспыхивали и взрывались редкие лампочки, рассыпаясь ослепительными фейерверками; извивающихся на полу мертвецов с оглушительным треском стегали раскаленные бичи бесчисленных вишневых молний.
Но стоило прерваться булыжному перекату тяжелых слов древнего заклинания, как бушующая в подвале вакханалия в мгновение ока улеглась. Очумевшие вампиры, тряся головами, стали медленно подниматься на дрожащих ногах. И вместе с ними нескладно вставали недавние мертвецы, по навсегда въевшейся в плоть привычке выстраиваясь в неровные ряды.
После погружения в мощнейшее магическое поле милиционер обрел способность к ночному видению. Он с отстраненным любопытством наблюдал, как откуда-то из темной
Как пересохшая губка, насквозь пропитавшийся злом майор не испытывал ни капли сочувствия к гибнущим на глазах соплеменникам. Ухватившись за живот, он корчился от смеха, а бивший в нос густо-приторный дух свежей крови возбуждал его не хуже коньяка многолетней выдержки.
Запыхавшийся Сергей, обессиленно уронив нестерпимо пылающие руки, устало усмехнулся. Теперь он уже ни на секунду не сомневался, что на этот раз в выборе не ошибся.
18 августа 2007 года. 23 часа 58 минут.
Колпинский район Санкт-Петербурга.
Поселок Усть-Ижора, перекресток улиц
Девятого Января и набережной Октября.
Церковь Александра Невского
Два тяжелых «Урала» рвали надсадным ревом полуночное затишье, повергая в ужас немногих оставшихся в живых обитателей вытянувшегося вдоль Невы небольшого поселка. Их целью была восстановленная из руин стараниями епархии и прихожан церковь Александра Невского, к которой примыкало маленькое, каким-то чудом сумевшее пережить катаклизмы двух веков кладбище.
Жесткие рессоры ничуть не компенсировали зубодробительную вибрацию на сохранившейся еще с петровских времен булыжной дороге. Пару раз умудрившийся достать макушкой голого железа потолка кабины заместитель начальника РУВД, успевший сменить прожженный и перепачканный в саже спортивный костюм на новенький, еще необмятый камуфлированный комплект, с облегчением вздохнул, когда брусчатка, наконец, сменилась гладким асфальтом.
Грузовики с ходу вылетели на небольшую площадь, на удивление свободную от вездесущего тумана. Причина аномалии стала понятна, когда вцепившийся в руль вампир отчаянно зашипел и, словно на него плеснули кипятком, на глазах стал покрываться отвратительными волдырями. Судорожно воткнув остро скрежетнувшую заднюю передачу, он до пола утопил педаль газа, бросая машину назад, в мутную мглу. Рядом фыркнул, сбрасывая из тормозной системы воздух, оказавшийся в аналогичной ситуации второй «Урал».
С размаху ударившийся головой во время неожиданного маневра майор уже было привычно раскрыл рот, чтобы обматерить безучастно пялившегося в лобовое стекло водителя, но в последнюю секунду передумал. Погладив отозвавшийся острой болью затылок, он страдальчески скривился и в сердцах во все горло гаркнул: «К машине!!!» Новообращенный упырь, продолжая смотреть прямо перед собой остановившимся взглядом, бесстрастно откликнулся: «Есть к машине», – и, распахнув дверцу, деревянно соскочил на асфальт.
Тяжело вздохнув, милиционер потянул за неприятно холодную ручку и со своей стороны надавил плечом на дверь. Неловко спрыгнул на землю, зацепившись треснувшей штаниной за какой-то выступ крыла, и едва не пропахал при этом носом. Вполголоса чертыхаясь, майор нервно закурил, наблюдая, как из клепаных фургонов грузовиков, металлически позвякивая оружием, сыплются размытые туманом силуэты.
Обратившиеся омоновцы предсказуемо потеряли львиную долю присущего обычным людям интеллекта. Тем не менее вбитая в подсознание на уровне рефлексов наука убивать превращала их в идеальных исполнителей чужой воли.