SAS против ЦРУ
Шрифт:
— Сколько? Десять миллионов? Сколько же в этом Тегеране неразвитых паршивцев? Или, наоборот, слишком хорошо развитых?
— И не говорите! Два года назад содержание генерала обходилось в тысячу долларов в год, теперь надо платить вдвое больше. Черт их разберет, чем они там занимаются и кем командуют. Но... закончим наш разговор. Поскольку посылать такую сумму дипломатической почтой слишком рискованно, было решено отправить надежного и честного курьера.
— И кому предназначены эти десять миллионов?
— Генералу Шальбергу.
— Та-ак... Великолепно. Деньги попадут
— Вы передадите деньги, а потом можете недельку отдохнуть в Тегеране.
— Но я ничего не понимаю! Чтобы устроить революцию, как раз и нужны деньги. Главным образом для покупки оружия. Вы что же, сами даете ему в руки...
— Все верно. Мы как бы протягиваем ему спасительную соломинку.
— Соломинку или виселицу?
— Ладно, ладно, не надо черного юмора. Вы предупреждены, и этого достаточно. Если же с вами что-нибудь случится, мы точно будем знать, что русские ничего не выдумали и их информация основана на фактах.
— Хорошо. Предположим, что ваши милые дружки не отправят меня на тот свет из-за этих денег. Кто сможет помочь мне разобраться в этой путанице?
— Никто. Вся операция будет проведена лично Шальбергом, поэтому вам лучше не прибегать к его помощи.
Единственный человек, с которым вы можете связаться и попросить совета, некий бельгийский журналист. Он иногда сотрудничает с нами. В частности, когда находился в Египте. Его зовут Жан Дерио. Он работает понемногу на всех. Конечно, с ним надо быть осторожным, не доверять полностью, но он прекрасно знает страну и может быть весьма полезным.
— Если на то пошло, я мог бы попросить помощи у русских. Коль скоро они так хорошо осведомлены о наших делах.
— Пока вы ограничитесь Дерио.
— А что я должен делать потом? Упаковать Шальберга в ящик и отправить его по почте?
— Я дам вам полную свободу действий. Карт-бланш. Если то, что сообщили русские, правда, нужно во что бы то ни стало помешать Шальбергу привести свой план в исполнение. Даже если... даже если понадобится устранить его.
— Понятно. Но прежде чем писать завещание, я должен знать, что могу завещать, а точнее, на что могу рассчитывать, выполняя эту миссию.
После этих слов они погрязли в досадных для Малко пререканиях и торговле.
Драгоценный дипломат ему вручили перед самым отъездом. Никогда прежде он не видел такого количества денег и внезапно пришел к заключению, что быть честным не всегда полезно.
Вопреки своей воле, исключительно по настоянию Митчела, он взял с собой сверхплоский пистолет, выданный ему вместе с дипломатом. Митчел отправился провожать его в аэропорт, давая по дороге последние советы и наставления.
— Я виделся с Президентом. Он желает вам удачи. Вы обязательно должны выиграть. В самом крайнем случае, если не будет иного выхода, вам разрешается поставить в известность шаха и предупредить его о грозящей опасности. Наш посол сумеет добиться для вас аудиенции. Но не прибегайте к ней без крайней необходимости. Это будет слишком унизительно для нас.
Сопровождаемый этими последними ценными указаниями, Малко занял забронированное место в самолете и сразу уснул. Начиная с Парижа, путешествие стало менее скучным благодаря Хильдегард...
В полумраке комнаты Малко смотрел на лежащую рядом с ним девушку. Слабый свет пробивался сквозь неплотно задернутые занавески. Было уже около четырех часов утра. Предстоящий день обещал быть трудным и хлопотным.
Хильдегард пошевелилась, ее нога придвинулась к ноге Малко. Прикосновение было теплым и приятным. Ему совершенно расхотелось спать. Но Хильдегард спала крепко, как ребенок, вздыхая легко и мило. Малко недолго думал, как ему поступить. Он дотянулся до стоящей в изголовье кровати лампы, подтянул ее на самый край и резким движением сбросил на пол, а сам откинулся на подушку.
Грохот был невероятный. Молодая женщина проснулась и, ничего не соображая, закричала, замахала руками, натолкнулась на Малко и очутилась в его объятиях.
— Что это? — спросила она испуганным шепотом. — Что это за шум?
— Не знаю, — тоже шепотом отозвался Малко. — Я крепко спал.
— Мне страшно, — сказала Хильдегард, теснее прижимаясь к нему.
— Наверное, ночная птица ударилась о стекло. Не бойся.
Он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе. Теперь она прильнула к нему всем телом. Ее голова лежала на его плече, он вдыхал аромат ее волос и потихоньку гладил по спине.
— Усни снова, все в порядке, — шептал он ей на ухо. Но не разжал объятий и продолжал свою тихую ласку. Постепенно его рука спускалась все ниже и ниже, пока он не почувствовал ее дрожи. Оставалось только поднять повыше короткую ночную рубашку. Хильдегард не говорила ни слова, но ее руки обвились вокруг шеи Малко. Все остальное свершилось само собой.
Много позже, когда уже совсем рассвело, Малко подобрал лампу и поставил ее на место. Хильдегард снова уснула, и ему пришлось одному ставить мебель на место. При этом он старался производить как можно меньше шума.
С утра над городом нависла невыносимая жара. Малко устроился позавтракать на свежем воздухе возле бассейна. Здесь же расположилась группа американских дельцов.
Когда Малко уходил из номера Хильдегард, та еще спала. Он тихо закрыл дверь, прошел к себе, побрился, переоделся в летний костюм. По отношению к своей внешности он был немного маниакален. Несмотря на бессонную ночь, он уже чувствовал себя намного лучше.
После завтрака Малко решил позвонить. Перед отъездом Митчел дал ему все необходимые номера.
У Шальберга никто не отвечал. Он попробовал пару других номеров, позвонил в посольство. Наконец чей-то недовольный голос ответил, что генерал уехал дня на три-четыре.
Малко должен был отдать деньги в собственные руки Шальберга. В посольстве непременно должен быть человек, который в курсе дела, но Малко не знал, кто именно. Связаться с Вашингтоном оказалось целой проблемой, к тому же он не хотел действовать через голову генерала.
А пока оставалось пристроить этот проклятый дипломат в надежное место и ждать Шальберга, если он и вправду уехал. Самым надежным местом мог быть только сейф банка. Он обратился в администрацию отеля, где ему сообщили, что банк Мелли, где можно было абонировать сейф, находится на улице Фирдоуси.