Саймон Рэк
Шрифт:
Наконец они добрались до прохода, ведущего к огромным кухням замка. Тут она настояла на том, чтобы забрать корзину. Саймон боялся, что она позовет стражу, чтобы его вывели во внешний двор, и потому придвинулся к ней ближе.
Чуть не уронив корзину, Чарити оттолкнула его.
— Думай, что делаешь, крестьянин. Убирайся в свою хижину, навозный жук!
Саймон отбежал подальше по коридору, повернулся и крикнул:
— Я только хотел сорвать сладкий поцелуй с уст хорошенькой мистрис Чарити.
К его удивлению, она снова вспыхнула.
— Тьфу на тебя! Если я расскажу своему мужу, Гарольду, что ты, наглый негодяй, сейчас сказал, он тебя знатно поколотит. Убирайся!
Благополучно
— Боги всех галактик, она в самом деле замужем за этим бы-ком-стражником! Чудесная парочка! Или он ее задушит, или она разрежет его на куски.
Вспышка веселья очистила и оживила Саймона, но дальше он пошел осторожнее. Путь его от кухонь вел вниз, по каменным аллеям и лестницам, становившимся все уже. «Должно быть, со временем Мескарл чувствует себя все в большей безопасности», — подумал он; сейчас коридоры стали патрулировать хуже, чем тогда, когда он жил здесь. Хотя особые телохранители Мескарл а, отборная и избалованная банда из шестидесяти искусных убийц, занималась исключительно охраной барона и Арсенала; здесь же должно было быть достаточное количество других отрядов. Однако звуков шагов он не слышал. Еще он заметил, что переходы освещены лучше, чем пятнадцать лет назад.
Саймон шел вниз, под землю, оставляя за собой мили каменных коридоров, открытые ворота и поднятые решетки. Воздух становился все более сырым и затхлым, однажды что-то скользнуло по его ноге, заставив его подпрыгнуть и выругаться про себя. Саймон оказался в той части замка, где раньше никогда не был, и ступал осторожно, тщательно взвешивая свои решения у каждого поворота.
Когда коридоры стали совсем темными, он стал ступать еще легче. И правильно сделал, потому что когда он ощутил ногой край ямы, ему хватило времени приостановиться, после чего перепрыгнул яму и пошел дальше. Многие кинули бы в провал камешек или какую-нибудь безделушку, чтобы понять, чего они избежали. То, что Саймон этого не сделал, и отражало его характер. Он избежал опасности, а все остальное для него было неважным. Его не интересовало, десяти футов глубиной эта яма или тысячи. Если он упадет в нее, конец будет один.
Между прочим, если он все же бросит камешек, тот будет падать одиннадцать с половиной секунд и упадет с еле различимым всплеском.
Он крался своим путем, а крошечный видеоскоп, размещенный под потолком, в тени, без устали покачивался туда-сюда, как глаз паралитика.
Саймон заглянул за угол, и всего в футе от себя увидел молодое, открытое лицо стражника, прислонившегося к стене и положившего шлем у ног. Он отдыхал. Ждал, когда кончится его нормальная, двойная смена. Больше всего он хотел бы сразу же отправиться в Стендон с парочкой своих закадычных друзей, осушить несколько кувшинов и, если им позволят средства, сбросить напряжение в «Красном фонаре»… проклятье, после гибели Уильяма прошлой ночью туда ходить запрещено! — значит, это будет «Кошкин дом». Он улыбнулся этой мысли. Потом заметил половину лица, появившегося из-за угла.
Он открыл было рот, чтобы окликнуть появившегося. Не вполне всерьез, потому что тот никак не мог быть врагом. Тому требовалось миновать по меньшей мере три поста, и он услышал бы шум, будь там какая-то драка. Итак, это, должно быть, один из его товарищей. Именно поэтому стражник двигался медленно — спешить было некуда.
Саймону, со своей стороны, следовало поторапливаться. Он скользнул за угол грубой каменной стены, уже сжимая кинжал в правой руке, острием вверх. Двумя пальцами левой руки он ткнул стражнику в глаза. Чтобы защититься, юноша откинул голову, подставив шею. Саймон ударил кинжалом, и тонкое, как иголка, острие вонзилось под подбородком стражника, прошло
Он крепко держал рукоятку кинжала, чтобы дергающаяся голова не слетела с лезвия.
Саймону уже приходилось убивать кинжалом таким образом, и он заметил, что на сей раз не почувствовал знакомого покалывания тыльной стороны руки. Мальчишка, которого он только что убил, еще не брился.
Он оттащил мальчишку, почти не запачкавшись кровью, в самый темный угол и пошел дальше. Еще один видеоскоп бесцельно вращался над его головой.
Эта часть замка была старой, старше самой династии Мескарлов. Возможно, она даже пережила нейтронные войны. Эти высеченные скалы, глубоко погруженные под поля и леса, смогли уцелеть, когда весь мир чуть не погиб. Бороздки на камнях, толщина стен, превосходившая всякое изображение, — все говорило о древности: мрачной, влажной, гнетущей. Наконец Саймон оказался возле железной решетки, преграждавшей путь к подземным темницам. За решеткой, старой и поржавевшей, был виден ряд низеньких деревянных дверок, обитых железом. В дверках были маленькие решетки на уровне глаз и возле пола. И ничего больше. Ни стражи, ни замка на воротах. Возле одной из дверей висела связка ключей. Тут-то Саймон Рэк уверился, что кто-то помогает ему. Но кто и почему? Для Саймона этот вопрос был неуместным. Путь был только один.
Дальше!
Его острый слух внезапно уловил какой-то звук. Из-за одной из запертых дверей доносилось бормотание. Если только двери были заперты!
Он осторожно спустился по стертым ступеням, остановился внизу и снова прислушался. Никаких звуков, кроме этого монотонного жужжания. Шум походил на мелодию, но не вполне. Не первая дверь, не вторая, не третья, не четвертая, не пятая. Вот, шестая. Именно рядом с этой дверью и висела связка ключей. Все ключи — старые и ржавые; один — блестящий и смазанный маслом.
Саймон прижал ухо к двери камеры. Он услышал только одно странное слово и тут же понял, что нашел старшего лейтенанта Богарта. Понять это было нетрудно, кто еще в замке Фалькон мог знать все слова «Астролетчицы Джейн» — невероятно длинной, с многочисленными повторами баллады, описывающей различные приключения и сексуальные злоключения юной, цветущей леди — коммандера ГСБ. Богги как раз приступил к одному из лучших и наиболее причудливых пассажей, где героиня попадает в искажающий передатчик материи, что приводит к странной перегруппировке ее половых органов. Возникающие возможности почти бесконечны, и все — очень, очень неприличны.
— С-с-с!
— Ссы сам, педераст хренов! — Пение продолжалось.
— Мастер Зебадия (на тот случай, если кто-то подслушивает), может быть, прекратите? Мастер Зебадия!
— Симеон? Заходи, снимешь меня с этой обосранной охапки соломы.
Саймон нисколько не удивился тому, что именно начищенный ключ подошел к замку, как и тому, что Богги был всего лишь связан тонким шнуром, а не прикован цепью или кандалами к сочащейся влагой стене. Кинжалом он перерезал веревку, и Богги был свободен.
Пользуясь той же технологией, что и в номере в «Красном фонаре» — казалось, прошло несколько дней, но с тех пор минула едва ли половина суток, — Саймон быстро поведал Богги, что произошло и что он теперь собирается делать. Он не упустил ни одной важной подробности, но и не сказал ничего лишнего. Его друга не касалось, как он попал сюда, чтобы освободить того. Этому наступит время, позже, за кувшином медовухи. Сейчас довольно того, что он здесь.
— И последнее. Когда мы приземлились, они напали на нас слишком быстро. У Мескарла там был какой-то сложный сенсорный механизм. И еще: слишком просто я сюда попал. Всего один стражник, двери открыты, ключи наготове. По пути я засек пару видеоскопов.