Сбежать от проклятого жениха, или Мое пиратское приключение
Шрифт:
– Не будь столь категорична, – проговорил Филипп, подойдя ко мне, чтобы подцепить пальцами подбородок. – В конце концов, я найду аргументы, чтобы ты с радостью согласилась на это.
– Да ты совсем ума лишился?!
– Кто знает. Но поверь: мне уже порядком надоело это проклятие, так что я в любом случае его сниму.
– Проклятие? – оторопела я. – Какое еще проклятие?
– То, что было наложено на Летучего голландца много веков назад. И от которого я наконец избавлюсь, когда ты по доброй воле согласишься стать моей женой.
ГЛАВА 1.
Пение. Чистое, многоголосое – словно звон хрусталя. Такое тихое, при этом безумно красивое… и почему-то тревожное. Доносившееся издалека, словно сквозь толщу воды.
Будильник, что ли?
Смачно зевнув, я потянулась в не очень удобной постели и лениво приоткрыла глаза, обнаружив себя в темной комнатушке.
Это что же… Получается, я вчера напилась с горя до зеленых чертиков? И в результате меня занесло в чье-то жилище? Вроде на мне все та же одежда, что была вчера, значит я просто уснула и меня не трогали? Повезло, если так. Еще не хватало угодить в переплет в нескольких тысячах километров от дома. Или стать одной из девиц легкого поведения, которые дают воспользоваться собой по пьяни.
В любом случае, нужно поскорее распрощаться с хозяином этого жилища и заказать такси до аэропорта.
Встав с кровати, я направилась к двери, сквозь щели которой слабо пробивался тусклый свет. И споткнувшись пару раз по дороге, вышла, как оказалось, в коридор, стены, пол и потолок которого были из старого дерева. При этом меня слегка водило из стороны в сторону. Совсем немного. Хотя пьяной я себя и не ощущала. Впрочем, неважно! Моей целью было добраться до выхода. И когда я наконец увидела дверь, очевидно ведущую на улицу, то поспешила ее открыть…
И остолбенела, глядя на раскинувшуюся вокруг меня старинную корабельную палубу, по которой лениво сновали матросы! Все это – на фоне голубого неба и лазурных морских волн, плеск и соленый запах которых романтично долетал до моих ушей вместе с криком чаек.
– Какого черта?! – закричала я, а секунду спустя увидела выскочившего навстречу вчерашнего незнакомца, которого как бы прострелила насквозь. Причем с нашей прошлой встречи он немного навел марафет, добавив к своему потрепанному наряду чудаковатую шляпу-треуголку.
Так это… был не сон? Нет-нет, быть такого не может! Чушь и бред.
– Вижу, моя ненаглядная уже проснулась? – зловеще ухмыльнулся он, подойдя ко мне с видом обаятельного хищного зверя, выбравшегося из темных глубин преисподней.
– Мое похищение вам так просто с рук не сойдет! – зашипела я, отскочив от него. – Вы хоть понимаете, что мой отец вас из-под земли достанет?
– Боюсь, ты разочаруешься, но нет, – бросил Филипп, снова оказавшись рядом.
– Значит так, предлагаю сейчас пойти на компромисс, сэкономив и мое, и ваше время, – напряженно проговорила я, осторожно пятясь назад. Увы, но да, гонять понты богатой девочки сейчас было однозначно глупо. Как ни крути, расклад в данной ситуации никак не в мою пользу. – Вы прямо сейчас вернете меня туда, откуда похитили. Я сразу же заплачу вам, до конца дня. Хорошо заплачу. На этом и разойдемся.
– Не выйдет, милая леди, – холодно проговорил мужчина, продолжая наступать на меня. Я же, споткнувшись босыми ногами о лежавший на палубе канат, полетела вниз… как вдруг сильные мужские руки молниеносно подхватили меня и прижали к крепкому, хорошо тренированному телу. – И даже не потому, что теперь ни я, ни кто-либо другой из моей команды не сможем ступить на сушу следующие десять лет. Все намного сложнее. Прости, но я ни за что не выпущу тебя из своих рук, когда ты наконец снова попала в них. Мне не нужны никакие деньги, только ты, – горячо прошептал он, касаясь моих губ грубым поцелуем. Вместе с которым я ощутила, как на безымянный палец надевают кольцо.
– Что вы себе позволяете?! – испуганно вскрикнула я, отталкивая его. И что хуже всего – прекрасно понимала, что мужчина как раз может позволить себе очень многое по отношении к беззащитной девушке, которую удерживает в плену посреди открытого моря, на корабле, полном его людей.
Правда вот, даже эти страхи на миг отошли на второй план, когда я посмотрела на свою руку и увидела кольцо, что он надел на мой палец. Тонкое, золотое. Испещренное множеством тончайших черных узоров, которые двигались, переплетаясь по металлу, словно маленькие змеи.
– Теперь, пока на тебе это кольцо, ты, как и мы, следующее десять лет не сможешь ступить на берег. Если только не согласишься выйти за меня, что отменит проклятие для всех нас, в том числе и для тебя. Можешь не верить, конечно, – ухмыльнулся он еще более зловеще, чем несколько минут назад. – Тогда специально для тебя я устрою наглядную демонстрацию. Подплывем к какому-нибудь необитаемому острову неподалеку, и попробуешь выползти на него из океана.
– Что, в самом деле? – нахмурилась я.
– А почему бы и нет? – хмыкнул Филипп. – Времени у нас навалом. И я готов потратить небольшую его часть на то, чтоб убедить тебя не делать глупостей. Так что скажешь?
– Хорошо, – насторожено согласилась я.
– В таком случае лучше сядь где-нибудь в тени, не жарься на солнце, – прошептал он мне на ухо. И черт, от этого жеста по спине пробежали мурашки! – А то еще будешь потом заявлять, будто у тебя просто случился солнечный удар, и на самом деле ничего такого не было. Ах да, можешь не пытаться снова прыгнуть за борт, этот трюк больше не пройдет. Пока на тебе надето это кольцо, ты не утонешь, как бы ни старалась.
– Неужели? – протянула я и постаралась дерзко снять кольцо, чтобы нагло кинуть его к ногам мужчины… Да только не вышло! Оно словно приросло к коже.
– И да, снять это кольцо ты тоже не сможешь, – добавил он с высокомерной ухмылкой.
– Интересно, и что значит это ваше «можешь не пытаться снова прыгнуть за борт»? Какое еще «снова»? Не припомню, чтоб я вчера пыталась утопиться.
Но вместо ответа капитан лишь многозначительно хмыкнул и, отвернувшись, зашагал по палубе.
– В каюте, где ты проснулась, лежит сменная одежда. Переоденься, а то это твое платьице здесь уместно, как ирландские танцы на похоронах. Не бойся, мои люди не тронут тебя. Они не посмеют прикоснуться к тому, что принадлежит мне.