Сбежать от зверя
Шрифт:
И только непонятное ожидание нервировало.
Сколько мне ждать определенности? Сколько меня будут тут держать? А мужчина этот, который меня спас… Теперь он решает мою судьбу?
Я задумчиво щелкнула ключом, открыла двери и сразу же замерла взглядом на паре мокрых солидных туфель на коврике. На вешалке – куртка, с которой прилично натекло воды. Россыпь мелких капель на белом полу вела в гостиную.
Я постояла некоторое время в онемении. Страшно было снова встретиться с его взглядом. А еще страшнее –
Если бы не все остальное, о такой первой ночи можно было бы только мечтать. Но остальное забыть невозможно, поэтому я едва дышала, медленно приближаясь к гостиной.
Он сидел в кресле, уперевшись локтями в колени, будто сильно устал.
– Привет, – послышалось хриплое.
И у меня что-то затряслось в груди, будто собачонка обрадовалась встрече с хозяином и задергалась ему навстречу.
Я обняла себя руками, чтобы унять это странное чувство. Зря я не спросила доктора обо всем, что может быть после этого укуса на шее.
– Здравствуй, – съежилась под мужским взглядом.
При свете дня он оказался симпатичным. Резкие черты лица, внимательный взгляд, жесткие губы. Виски с проседью… И все это обжигало солнечное сплетение стыдом за… то, что подставила его? Но у него был выбор. Что позволила с собой сделать? Так он спасал… Стыд сжигал и опалял щеки нестерпимым жаром.
– Как ты?
Я сжалась сильней.
– Нормально. Ты?
Он повел удивленно бровью и слабо усмехнулся:
– Не знаю, что тебе сказать.
– Мне говорят, что теперь моя жизнь зависит от твоего решения.
– Мы с тобой в странной ситуации, – выпрямился он в кресле и откинулся на спинку. – Жизнь твоя спасена. Но цена до конца непонятна.
– Почему?
– Я не кусаюсь, Марина, – и он кивнул на соседнее кресло. – Вернее, кусаюсь, но не сегодня.
Я только усмехнулась, прошла к креслу и залезла в него с ногами.
– Что с ценой? – спросила тихо.
– Пока не знаю.
– Я слышала, что тебя судили.
– Это ерунда.
– Врач говорит, мне нужны противозачаточные таблетки.
– Не нужны. Я тебя не трону.
– Она говорит, ты не сможешь.
Наши взгляды встретились, и он усмехнулся.
– Я зверь, но это не значит, что у меня нет силы воли, собственного достоинства или уважения к тебе. Я не жалею ни о чем. Но пользоваться тобой я не буду.
Почему-то стало горько.
– Так… ты уйдешь?
– Да. Но если тебе что-то понадобится или случится что-то – звони в любое время дня и ночи.
Я тяжело сглотнула, глядя, как он пододвигает заготовленную визитку.
– С твоим делом еще не закончено, буду им заниматься.
– Я здесь никого не знаю, – тихо выдохнула я.
– Но ты и меня не знаешь.
Мои слова его будто удивили. Его взгляд стал по-настоящему пронизывающим и изучающим.
– Я знаю, что ты рисковал, когда спасал меня. – Я посмотрела ему в глаза, не понимая: я что, прошу, чтобы он остался?
– Марина, у нас есть целая служба, которая поможет адаптироваться.
– У тебя много таких спасенных? – усмехнулась я зло.
– Ты одна, – нахмурился растерянно он.
– Семья есть? Ты женат?
– Нет, – слабо усмехнулся он. – Я бы не смог тебя спасти, если бы у меня кто-то был. – Он подался вперед, пристально вглядываясь в мое лицо. – Не хочешь, чтобы я уходил?
– Наверное.
Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем продолжить неожиданно неуверенно:
– Это сначала тебе кажется, что ты одна. Потом освоишься, заведешь знакомства… Наш мир тесно связан с людьми. Твой мир никуда не делся, он рядом.
– У меня нет никого в том мире, – разочаровано сжалась я и отвела взгляд за окно.
Дождь кончился, и теперь яркие ало-сиреневые пятна заката разбежались по подоконнику и белому столу. Наверное, им тут привычнее наблюдать, как девочки с ума сходят от новых открытий и таких вот мужчин. Я видела тут таких. Но для меня все это казалось спасением, о котором только можно было мечтать. Как же я устала…
– Когда я смогу выйти отсюда?
Он нахмурился, напряженно глядя на меня.
– Пока что этот вопрос не решен. Идет судебное разбирательство. Думаю, когда тебе станет легче, тебя вызовут на допрос. Но тебе ничего не грозит…
Я почти не слушала.
– Ладно. Тогда можете идти, не хочу вас задерживать, – отвернулась я.
Он не сказал больше ничего. Поднялся еле слышно и исчез в полумраке коридора. А когда щелкнул замок, я прикрыла глаза, выдерживая привычный удар пустоты в груди. Сколько раз от меня так уходили те, на кого я рассчитывала? Много. Почему я вдруг понадеялась на этого? Как же его имя?
Я подскочила и сгребла его визитку с ручки кресла.
Тахир.
Тахир Муратович Сбруев.
Судья. И мобильный.
И он ушел.
Я шел по коридору как во сне, не особо замечая что-либо вокруг. Уверенность, что Марина не будет рада меня видеть, неожиданно не оправдалась. Девушка расстроилась, когда я сообщил о решении оставить ее в покое. Но почему? Потому что я не намерен пользоваться ситуацией? Или потому что бросил ее одну? Но я не могу просто быть рядом и не трогать. Даже эти двадцать минут с ней дались нелегко. А этот ее взгляд, полный надежды, провоцировал поддаться искушению все сильнее.