Сбежавшая невеста
Шрифт:
Эта наивность и чистота во взгляде остались и сейчас, да только раздражали Анюту. Ей надоел навязчивый образ беби-долл, из-за которого ее никто не воспринимал всерьез. Она терпеть не могла сказочных героинь, трепетных, жертвенных, постоянно страдающих и ждущих своих принцев. Все эти Аленушки, Настеньки, прекрасные Мертвые и Живые царевны бесили Анюту до зубовного скрежета.
И она боролась с образом девушки-куклы, как умела. Была первым сорванцом на селе. Ни одна пакость не обходилась без ее участия. Бывало, вся деревня веселилась, наблюдая, как
Аня делала совершенно не то, что окружающие ожидали от такой куколки, а все наоборот. Люди думали, что она будет заниматься танцами или гимнастикой (в районном центре, где учились дети из глухих деревень, была неплохая спортивная школа), но девочка сразу записалась в секцию самбо. Все ждали, что из прелестного ротика будут вылетать строчки стихотворений, но Анюта отточила народный язык до мастерства и умело использовала брань, когда ей это было необходимо.
Однако не отказывалась она и от образа сказочной царевны. Незнакомые люди часто попадались в ловушку девичьей хитрости и смекалки.
Но одно вся деревня знала точно: как только девушке исполнится восемнадцать, ее надо срочно выдать замуж: ни одна молодайка, да и стародайка, не могла спать спокойно, пока по деревне вприпрыжку бегало это чудо-чудное.
— Наташк, а Наташк! — кричали ее матери бабки у магазина. — Жениха-то своей Аньке уже присмотрела?
— Не ваше собачье дело! — отвечала мать. — Сами как-нибудь разберемся.
Скромная женщина вообще не представляла, откуда в их семье уродилось такое чудо. Ошибка природы или, наоборот, награда за вековые страдания, но головную боль дочурка приносила великую.
Анюта только посмеивалась. Вот дурные! На фиг ей деревенские парни? Она передернула плечами от омерзения, представив себя в резиновых сапогах до колена, убирающей навоз из-под коровы.
Ужас! Нет. Это счастье не для нее.
Она в город поедет. В актерки поступать. Тьфу! Неладная забери этих бабок! В актрисы. Надо говорить правильно.
— В актрисы, в актрисы, в актрисы! Стоп! А вдруг и это неправильно? А как тогда? — Аня задумчиво провела расческой. — О, вспомнила. Идти в актрисы, но поступать на актрису!
Анюта закружилась, и длинные волосы, гладью и цветом похожие на вареную сгущенку, которую она так любила есть ложками, закружились вместе с ней. Сегодня она расскажет о своих планах матери, а если та не согласится помочь, просто ночью сбежит из дома. Школу она закончила, последние экзамены сдала, а на выпускной вечер идти и так не собиралась: папка сказал, что денег не даст, на другое дело они нужны.
«У-у-у, жадюга!» — беззлобно подумала Аня. Она уже привыкла, что мать живет по указке отца, но сама терпела его придирки лишь для того, чтобы однажды расправить крылья, улететь далеко-далеко и не вернуться.
Анюта решительно встряхнула волосами, не зная, обрезать их или все же оставить естественную длину. С одной стороны, сейчас в моде короткие модельные стрижки, а с другой… В актрисы охотнее берут девушек с длинными волосами, а у нее ровные пряди закрывали всю спину.
А, обрежу!
Она метнулась к гвоздику, прибитому к косяку двери, и сняла ножницы, висевшие там. К тетке Варе не сунешься: через пять минут вся деревня будет знать, что к местной парикмахерше пришла Анька Рогожина косу отстригать. Тут же бабки набегут и начнут хором воспитывать. Б-р-р-р!
Нет. Надо самой.
Аня взяла в горсть прядь, поднесла к ней острые лезвия и… замерла: рука не поднималась резать такую красоту. Увидев, как шевельнулась шторка, закрывавшая дверной проем, девушка метнулась к косяку, повесила ножницы на гвоздик и нервно прикрылась одеялом.
— Любуешься собой? — заглянула в комнату мама. — Хороша! Ничего не могу сказать.
— Ой! — Аня плюхнулась на кровать. — Напугала до чертиков!
— А чего тебе бояться? Это ты всех пугаешь, — засмеялась мама и провела теплой рукой по волосам Анюты. Хочешь, косу заплету?
— Давай.
Анюта закрыла глаза, чтобы ничто не мешало насладиться удовольствием. Мама медленно водила расческой по волосам и приговаривала:
— Созрела девка, в полном соку. Замуж пора.
— Скажешь тоже. Мне еще восемнадцать. Успею. Вон, ты, много счастья с папкой видела?
Мать грустно улыбнулась и покосилась на дверь, которая вела прямо из проходной кухни в сени, а оттуда на крыльцо и во двор. У Анюты сжалось от жалости сердце: она знала, как мать боится отца, который управлял их семьей жесткой рукой. Никто не смел перечить в их доме: ни старшие сыновья, жившие давно отдельно, ни мать. Не рисковала спорить и Анюта.
— Слышь, Ань, я чо скажу. Ты только не злись, ладно?
— Ты, о чем?
— Петька Анисимов в жены тебя просит.
— Что? — Анюта испуганно посмотрела на мать и вскочила.
Не заплетенная до конца коса змейкой побежала по спине.
— Петька, говорю, вчера к отцу приходил, пока ты у Катьки сидела. Замуж тебя зовет, — голос матери звучал тихо.
— А я почему ничего не знаю?
Возмущению девушки не было предела. Мало того, что этот лысоватый мужик не дает ей прохода: то подмигнет, то, когда она стоит в очереди магазине, ущипнет, то куклой назовет, так теперь еще и замуж за него надо идти?
Фигушки! Не выйдет!
— Отец сегодня вечером и собирался сказать. Петька свататься придет. Друзей на смотрины позвал.
— Мама, какие смотрины? Ты что, не знаешь, какой этот Петька ненормальный?
— Ну, ты осторожнее-то со словами, — нахмурилась мать.
— Помнишь, лису на опушке нашли?
— Ну, нашли. Что с того?
— Так у нее весь бок был дырявый. А знаешь почему? Петька прострелил. Она к нему в курятник залезла.
— А что? На нее любоваться надо было? Весь выводок цыплят передушила.