Сбежавшая жена дракона
Шрифт:
Несколько часов понадобилось, чтобы прийти в себя. Ниналия поела в своей комнате, так как не было сил спуститься вниз, ополоснулась в купальне, выложенной белым мрамором, надела атласное голубое платье и стала ждать прихода сына.
Конер вошел тихо, поджав губы, и осмотрел мать придирчивым взглядом, отчего в груди женщины стало невыносимо больно. Ниналия вытянула руку и подозвала его к себе, стараясь сдержаться и не заплакать. Видеть его на расстоянии и не давать свое материнское тепло. Душу рвало так, что она рыдала в свою подушку по ночам, надеясь, что когда-нибудь все изменится. Сколько
Темноволосый высокий мальчик подошел к матери и спокойным голосом произнес:
– Добрый вечер, мать. Хотел пожелать тебе доброй ночи.
Ниналия сдержала свой порыв обнять его, устало села на кровать и прошептала:
– Конер, сынок. Скажи, ты умеешь хранить тайны?
– Отец… – проронил мальчик, но мать покачала головой и продолжила.
– Без него… Я могу тебе доверить огромную тайну, а ты никому не скажешь о ней?
Конер посмотрел на свою мать, и, не сдержав детского любопытства, хрипло подтвердил:
– Да.
– Тогда то, что я тебе скажу, будет нашей тайной? – с надеждой спросила Ниналия.
Мальчик кивнул и подошел ближе, видя, как мама показывает рукой на кровать. Он минуту сомневался, а потом сел, немного сконфузившись от такого странного поведения.
– Я… хочу рассказать тебе, что у тебя есть маленькая сестренка, – тихо промолвила драконица.
– Нет, папа сказал, она умерла, – тут же бойко возмутился мальчик.
– Он так поступил, потому что Лузария очень слабая девочка и не может жить здесь.
– Но…
– Конер, я понимаю, что ты маленький, – со слезами на глазах прошептала мать. – Но я не могу уйти, не объяснив, почему оставила тебя с твоим отцом.
– Ты хочешь уйти? – с волнением спросил сын.
Ниналия взяла его за руки и, легонько сжав, прохрипела:
– Клянусь Туранами, если бы у меня был другой вариант, я бы все сделала, чтобы ты ушел с нами.
– Но папа…
– Маленький мой… любимый. Сейчас не нужно говорить об этом, так как это бессмысленно. Но если твою крохотную сестренку не увести отсюда, ей не дадут быть с нами.
– Отец ее убьет?! – прошептал мальчик и, видя, как плачет мама, провел по ее щеке пальцем, смазывая слезы. – Я слышал, когда он так говорил, просто не понял, о ком ведется разговор.
– Ты у меня такой умный… Как же я тебя люблю! Мой мальчик! Но Лузария ведь совсем малышка… – еле слышно выдавила женщина и трясущимися руками крепко обняла сына. – Разве можно так с ней?
– Нельзя! – уверенно сказал Конер, прижимаясь к матери.
– И поэтому… мы с ней уйдем… Сынок, прости меня, – шептала она. – Я не знаю, откуда у меня столько сил, чтобы сказать тебе это и оставить с бездушным отцом, но сейчас у меня нет выбора. Нет!
– Не плачь, мама. Я понимаю, хотя не хочу, чтобы вы уходили. Но отец… он… – Конер замолчал, а потом, выдавливая из себя улыбку, спросил: – А можно я посмотрю на нее? Хоть разочек…
Ниналия улыбнулась ему сквозь слезы и повела сына к колыбельке, отодвинутой к окну за колонной, ее даже не было видно. Мальчик с восторгом и любопытством посмотрел на крохотную спящую сестренку и чуть слышно спросил:
– А можно, я к ней прикоснусь?
Ниналия кивнула головой, видя, как боязливо Конер притронулся к плечику сестры, а потом погладил по животику.
– Такая маленькая, – радостно выпалил он.
– Да, – только выдохнула мать.
– Мама… – мальчик решился задать самый главный вопрос.
Женщина тут же повернулась к нему и, опустившись на колени, обняла:
– Да, Конер?
– Я больше никогда тебя не увижу?
– Не знаю, сынок, – честно ответила драконица. На глаза вновь навернулись слезы, и она судорожно выдохнула. – Я даже не уверена, получится ли у меня уйти отсюда.
– Я думаю, получится. И знаешь… я вас найду, обещаю. Найду, когда вырасту. И приведу сюда, – уверенно заявил он, как клятву.
Ниналия закусила губу до крови и тихо пробормотала:
– Я буду только на это и надеяться. Знай, что бы ни произошло, я очень сильно люблю тебя, как и твоя сестра. Только умоляю… не го…
Конер гордо посмотрел ей в глаза и отчеканил:
– Клянусь, я вас не выдам. Хочу, чтобы ты спасла мою сестру.
– Спасибо, – выдохнула Ниналия и в последний раз сильно прижала к себе сына, так как услышала приближающиеся шаги. – И про сестру…
Мальчик поцеловал маму в щеку и, сжав ее руки маленькой, но крепкой ладонью, произнес:
– Пусть вам помогут Тураны, – а потом быстро пошел к выходу из комнаты.
Дверь открылась, и в спальню вошел повелитель черных драконов. Он внимательно посмотрел на жену и, увидев, что она плакала, резко повернулся к сыну:
– Конер, ты расстроил мать?
– Нет, мама плохо себя чувствует.
Вердарф недовольно скривил губы:
– Женщины… слабые создания, хоть и красивые. Что же… можешь идти, сын.
Конер кивнул головой отцу, а потом и матери, и, открыв дверь, стал выходить, не оборачиваясь, но пряча свои эмоции, чего, как правило, в таком малом возрасте, обычные дети делать еще не могут. Как только он ушел, повелитель черных драконов подошел к жене, и, посмотрев на нее голодными глазами, дотронулся до шеи. Потом провел пальцами по нежному безупречному лицу. В ответ на его ласки Ниналия привычно отвернулась.
– Строптивая… Знаешь, я всегда задаю себе вопрос: «Почему именно ты сводишь меня с ума, а не другие?»
– И что же? – процедила драконица, глядя на него огромными красивыми голубыми глазами.
– Я болен тобой, – прорычал дракон. – Но не думай лишнего. Только непонятная невыносимая страсть… с тобой, хотя другие женщины в моей постели очень даже искусны, и выполняют любые мои желания и капризы, в отличие от тебя, но я их так не хочу, как тебя.
Ниналия не ответила, неподвижно глядя на жестокого мужа, которого ненавидела каждой частичкой своей души. И пусть кто-то говорит, что со временем все притупляется и женщины смиряются и даже испытывают чувства к своим мучителям. Но… она к ним не относится. Ниналия с такой яростью презирала мужа за все, что он с ней сделал из-за своей животной похоти. Молодая женщина ежечасно молилась о его смерти, ни капли не жалея о своих надеждах. Вердарф сломал ей жизнь, и с каждым днем ее ненависть только растет.