Сбежавшая жена

Вишневская Виктория

— Ты права, тебе лучше лечь в другой комнате, — произносит он, открывая мне дверь. Пропускает вперёд и тем временем, когда я обескураженная иду в одном направлении, Доминик направляется в противоположную.

21

Вчера после того как Доминик ушёл, я не видела его до вечера следующего дня. Он не пришёл ни утром, ни в обед, и даже вечером после работы не зашёл в дом, только написав SMS, чтобы я выходила. Ехали молча, не обмолвившись и словечком. Легче от этого не было, но я хотя бы расслабилась на сидении автомобиля, зная, что скоро придётся

контактировать с Домиником и строить из себя влюблённую пару.

Именно поэтому я сейчас стояла рядом с Домиником в закрытом гипюровом красном платье в пол, держась за его руку и всем, улыбаясь в знак приветствия.

— Анабель, не часто тебя увидишь на таких мероприятиях! — оборачиваюсь на звонкий голос Эллен, который узнаю из тысячи голосов и притворно вежливо улыбаюсь.

— Рада видеть тебя, Эллен, — произношу, поворачиваясь к стервозной женщине, которую никогда бы не хотела увидеть. — Могу сказать тебе тоже самое. С каких пор ты посещаешь выставки таких характеров? Тебя ведь привлекают больше профессионалы, чем новички.

Мельком посматриваю на Доминика, и не вижу ни намека на заинтересованность в моей собеседнице. Мужчина отвернулся к картине, по которой я мазнула глазом и направила всё своё внимание на приближающуюся к нам женщину.

— Да вот, нахваливали, что сегодня соберутся золотые самородки, решила прийти и глянуть сама, — подходит она к нам и оценивающе проходит взглядом по Доминику, выдавливая хищную улыбочку. — Здравствуй, Доминик.

Мужчина лишь кивает головой и продолжает рассматривать какую-то картину. Странно, но него это не похоже. В обществе он старается быть идеальным, а здесь показывает дикую незаинтересованность, что как минимум, не вежливо. Но разбираться с этим я не стала и вернула всё свое внимание на Эллен.

— Как всегда сдержан и неразговорчив. Со мной, — разочарованно вздыхает она, и теряет к нему всякий интерес. Стоило ли мне вспоминать, что раньше Эллен крутилась возле него, всё пытаясь привлечь к себе внимания? И она постоянно недоумевала, что во мне нашёл Доминик? Я вот тоже бы хотела это узнать. — Я слышала у вас скоро пополнение.

Она красноречиво опускает взгляд на мой живот, и от этого взгляда хочется взять и уйти.

— Именно так, — резко слышу со стороны Доминика, и оборачиваюсь, чтобы оценить степень его раздражительности. — Нам нужно отойти.

Слышу это и чувствую, как мужчина тянет меня за руку, уволакивая куда-то в сторону. Мы петляли несколькими коридорами, и на мой вопрос, что взбрело ему в голову, был проигнорирован несколько раз. Дойдя до нужной Доминику двери, я чуть пару раз не споткнулась, но сильная хватка Доминика ни то, что не давала упасть, хоть как-то вывернуться не позволяла.

Он затаскивает меня в тёмную комнату, освещённую лишь лунным светом из-за окна, легонько толкает в сторону, и я чувствую, как хватка на руке пропадает и появляется на талии. Несколько секунд и я уже сижу на холодном пианино. Он встаёт максимально близко ко мне и запускает пальцы в мою аккуратно собранную причёску.

— Ты что творишь? — хватаю его за плечи и пытаюсь отодвинуть от себя, создавая хоть какую-то дистанцию, но всё было тщетно.

Если ему приспичило заняться здесь сексом — хоть убей, не буду.

— Нам нужно поговорить, — слышу его надрывный голос, и понимаю, что тема явно будет серьёзная. Таким растерянным и убитым я не видела его никогда.

— О чем? — спрашиваю только это, хотя в голове прошёлся поток язвительных вопросов. Злить его не хотелось, особенно после того, когда я увидела его состояние. На мгновенье во мне проснулась жалость, которую я сумела подавить.

— Прости меня, милая, прости, — слышу я слова, от которых сердце сжимается, а в голове рождается круговорот мыслей. — Я такой урод. Был слепым, видел только всё плохое, и плясал под чужую дудку всю свою жизнь. То, что я такой — ты не виновата.

Я не знала, что сказать, потому что после его слов все фразы из головы просто улетучились. Я не понимала, что происходит с Домиником, и была полностью растерянна. Он соприкоснулся своим лбом до моего и прикрыл глаза. Такой жест он делал только тогда, когда мы начали жить вместе. Каждый день он подходил ко мне, обнимал и мы касались лбом друг друга. Тогда ещё моя слепая любовь считала, что это был высший жест любви, а сейчас… Сейчас я и не знала, что и думать.

— Расскажешь? — спустя несколько минут тишины спросила я, не зная о чем говорить. Надеялась, что он сам расскажет о том, что его гложет, но не выдержала, и сделала первые шаги сама.

Он открывает глаза и смотрит на меня. Он был расстроен, подавлен, отчего мне самой становилась не по себе. Передо мной был совершенно другой Доминик, которого я не видела никогда за всю нашу совместную жизнь.

22

Доминик

Не фанат творчества, но отпускать Анабель одну на этот тухлый вечер я не собирался. Когда я говорил про тотальный контроль — я не шутил.

Своим людям я доверять перестал, поэтому следить приходилось самому. Честно, пожалел, что пришёл, потому что надоело уже смотреть на эти смазливые лица, которые подлизывались с каждой стороны. Когда уже со всеми перестал здороваться, реально от скуки начал рассматривать мазню этих начинающих художников.

Анабель была крепко прикована ко мне, поэтому я расслабился и без особо энтузиазма вернулся к рассматриванию картин. Были, действительно красивые работы, но половина из них — полная чушь. Но вот одна картина действительно зацепила мой взгляд.

На холсте нежными цветами была изображена девушка, которая свернувшись в калачик, обнимала своего ребенка. Живот был подсвечен жёлтым цветом, как маленький лучик среди другой темной стороны картины. Над девушкой склонился мужчина с виду нормальный, но он избивал эту женщину ногами, пока та пыталась защитить ребёнка. Но самая интересная деталь этого изображения — люди, изображённые по бокам, которые как дьяволы что-то нашёптывали мужчине на ухо.

Как ни странно, но смысл этой картины дошёл до меня сразу: мужчина верил в то, что говорили про его жену и вымещал на ней злость. Под давлением других людей, он делал то, что считал нужным, но он не думал о том, чтобы перестать слушать окружающих и прислушаться к жене.