Сбившись с пути. Том 2
Шрифт:
Я попросил мел и веревку. Длина ее оказалась чуть больше ста метров. Пока я готовился и разматывал, люди задавали вопросы, интересовались происходящим и пытались найти себе место в работе — кто-то уже стукнул по сосне обухом топора. Посыпавшаяся на головы другим хвоя вызвала волну смеха.
Процесс начался активно. Чуть за полдень мы стартовали — я примотал с одной из сосен, практически наугад, конец веревки, а затем направился с ней вглубь леса. Потом остановился, когда размотал ее до конца, и вернулся в самое начало.
— Чтобы работа
— Не узкая?
— Не широкая? — заволновались будущие лесорубы.
— В самый раз! — поддержал меня Латон. — Телеги разъедутся. Даже с длинными бревнами!
Мела для отметки стволов оказалось предостаточно, поэтому участок с веревкой поделили на несколько частей и четверки будущих работников «окольцевали» жирными белыми полосами деревья, которые предстояло уронить.
На стометровую веревку нашлось больше полутысячи хороших стволов. Но на этом наша разметка не остановилась. Еще несколько раз веревку перематывали и прошли с полкилометра.
Здесь мы обозначили площадку пятьдесят на пятьдесят метров, где будут складываться бревна на первой вырубке. В момент, когда отмечали деревья, внезапно обнаружился еще моток веревки — но уже более короткой.
— Отсюда — на юг, километра три, — скомандовал я, — на восток — столько же.
Латон слушал внимательно, уже прикидывая масштабы. Но кивнул.
— Учитывая неизменность деревьев, — проговорил он, — получается шесть километров дорог, по пятьсот деревьев в среднем на каждые сто метров.
— Итого, — подсчитал я, — около тридцати тысяч деревьев — и это еще до вырубки основной. А основная здесь — под деревню. Двести на двести метров — отсюда к юго-востоку, чтобы потом из деревни можно было быстро добраться до любой точки.
— И на сколько нам хватит этого количества? — спросил Латон, наблюдая, как люди продолжают отмечать деревья.
— Десятки новых домов. Или полноценная стена вокруг Рассвета. Сотни тысяч досок для телег. Дверей. Полагаю, что этого хватит на несколько лет.
— А селение строить мы будем когда? — уточнил он.
— В ближайшие дни. Пробиваем сперва дороги, чтобы на телегах и лошадях подъехать можно было, а потом начинаем строить. Привезут камень, начнут делать фундамент.
— Сегодня разметим, — начал Латон. — Закончим шесть километров размечать, завтра рубить начнем. Увозить?
— На лесопилку — четверть срубленного. Остальное — поровну в Рассвет и Валем для строительства. Себе оставлять на частокол, поделить пополам и половину увезти потом монахам.
— До зимы справимся. Наверно, — ответил Латон, продолжая смотреть, как работают другие. — Ну и задачку ты нам задал, дружище. Что ж! — он уткнул руки в бока. — Плюсом полтора километра к селению и само селение не просчитали. Чтобы работа шла веселее, лучше третью дорогу начать сразу же. Начнем, срубим… Через два дня ждем телеги с камнем, — и он широко улыбнулся. — Мы же любим работать? — громко крикнул он.
Толпа одобрительно загудела, вызвав отчего-то у меня мурашки по спине.
Глава 12
Вопросы гигиены и безопасности
Работники прекрасно справлялись. Чем больше я слушал от людей про то, как с ними обращались в старом мире — а именно так я привык называть все, что находится севернее Нируды, — тем лучше я понимал, почему они готовы работать буквально за просто так.
Сперва я полагал, что на каменоломнях работать будет сложно, потому что туда никто не захочет идти из-за тяжелого труда. Как же: ворочать камень, махать киркой и заступом, собирать и сортировать мелочевку. Сколько всего приходится делать для того, чтобы добыть хороший камень.
Но по итогу сейчас там работали две бригады. До сих пор, несмотря на то, что активная фаза строительства фундаментов завершилась. Выяснить, что камень добывает больше десяти человек, мне удалось, когда я пытался наладить сообщение.
Бревна везли на лесопилку, а обратно они шли, груженые камнем для будущих фундаментов. Запас камня следовало накопить как можно быстрее, чтобы строительство третьего поселения началось сразу же, как только будет оборудована площадка.
Однако на каменоломне запасов было предостаточно — и большие, и малые камни, и щебень лежали большими кучами. Правда, совсем больших булыжников никто не держал — лежали обломки пластов не больше пятидесяти-шестидесяти килограммов.
Их было достаточно и для возведения фундаментов, и для укрепления берега — если бы Отля решил, что Валему нужна каменная набережная. При этом камень меньшего размера уходил в дороги, причем уходил массово. Тот же Отля делал не только улицы в Валеме, но еще и подъезд к селению.
Хорошим решением было бы сделать дороги до конца — но до сих пор не было тех, кто это мог бы проконтролировать. Отля занимался Валемом, Аврон исчез, Отшельник и Ония работали в Рассвете. Пара километров до реки осталась ничейной и никто, кроме меня, не мог проконтролировать ее обработку. А, между тем, следовало замостить до зимы все пути: от Рассвета до моста, от Рассвета до Валема, от всех мест добычи до дороги между Рассветом и мостом. И еще: от Рассвета до южных лесов.
Общая длина получалась свыше десяти километров. Камня уйдет немало, так что я не думал, что в осень стоит строить что-то еще. Но вопросы безопасности следовало решить до того, как начнут гибнуть люди.
Мьелдон не зря заговорил про частокол — в лесу могут обитать дикие звери в довольно большом количестве. Мои люди никогда ранее не забирались в такую даль от реки. Впрочем, до места, где жил Отшельник, все равно было еще далеко. Вероятно, большой медведь случайно забрался в такую даль.