Сборник фантастических рассказов
Шрифт:
Джонни Стивенс встал, и стружки с его колен упали в траву.
— Ты чего с Бастером сделал, а? — сурово спросил он.
— Я… я не знаю. Просто собаки меня не любят. Я не хотел его пугать, извини.
Джонни сурово свел брови.
— Ничего ты его не напугал вовсе, — проформы ради возразил он. — Просто он увидел что-то на дороге.
— Меня, — тихо объяснил новичок.
Джонни повернулся к дому. Бастер, наклонив морду до земли, по-прежнему прижав уши, осторожно выглядывал из-за угла. Новый мальчик тоже взглянул
Джонни нахмурился еще сильнее.
— Ты кто?
— К'oвач. Привет.
Джонни не ответил — только подозрительно изучал новичка.
— Что ты делаешь? — минуту спустя спросил Ковач.
— Не знаю, — ответил Джонни. Ответ прозвучал довольно глупо, и он добавил: — Может, тросточку. Или удочку. Значит, Ковач? А дальше?
— Бела.
— Чудн'oе имя.
— А как тебя зовут?
— Джонни Стивенс.
— Привет, Джонни, — с надеждой повторил Ковач.
— Привет, — кисло ответил Джонни.
Ковач Бела подошел к краю дороги — тут был небольшой откос из камня и пронизанной корнями земли, а за ним — лужайка фермы Стивенсов. Тут он остановился, точно ждал приглашения. Тень его, такая же тощая, легла на откос.
Джонни опять сел, продолжая хмуриться. Он ничего не сказал.
Ковач, полуобернувшись, через плечо посмотрел на дорогу. Похоже, он уже жалел, что остановился.
Потом оба мальчика перевели взгляд на двух малиновок — те гонялись друг за другом, прыгая по ограде на другой стороне дороги. Летняя жара качалась на золотых головках колосьев в поле за оградой и лоснилась на буро-зеленых боках пригорков, обступивших бывшую когда-то дном заводи ложбинку.
Джонни вновь взялся за нож и палку.
— Ты что, из семьи, которая купила старую ферму Бурманов? — спросил он.
— Да.
— Вы на той неделе переехали, да? Я про это слыхал.
Малиновкам надоело скакать по ограде, и они, мелькая крылышками, над самыми усиками колосьев полетели через поле.
— Мы там играли, — пробурчал Джонни. — На ферме Бурманов. Теперь, наверно, нельзя будет… раз вы туда переехали.
Ковач Бела промолчал.
— В силосной башне у нас было разбойничье логово, — обвиняющим тоном добавил Джонни.
— В силосной?..
— Ты что, не знаешь, что это?
Ковач помотал черной головой.
— Круглая такая, большая, похожа на здоровенную жестяную банку. Ты, похоже, глупый, а?
Ковач прикусил губу и молча посмотрел на Джонни огромными темными глазищами.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил он наконец.
— Конечно, — Джонни все еще был сердит.
Ковач повернулся с таким видом, что было ясно — он не идет куда-то, а просто уходит.
Джонни слегка смягчился.
— Ладно, я пошутил. Иди сюда, садись.
Ковач Бела помедлил, неуверенно улыбнулся и наконец поднялся по откосу в тень вяза. Странно изящным, плавным движением он опустился на траву, подобрав под себя ноги.
— Благодарю.
Джонни острым как бритва ножом снял с палки длинную полоску коры.
— Слушай, чего ты сделал с Бастером? Ну, как заставил его вот так… убежать?
— Просто я не нравлюсь животным.
— Почему?
— Папа как-то сказал, что это все из-за нашего запа… — на полуслове он замолчал и немного погодя добавил: — Не знаю. Они нас не любят.
— «Нас»? Что, всю семью?
— Я… да.
— Чудной ты, ей-богу. Что, там, откуда ты приехал, правда нет силосных башен? И говоришь по-чудному.
— Я из Венгрии.
Джонни еще раз внимательно оглядел Ковача Белу: смуглая кожа, темные волосы, большие глаза, мягкая линия рта. Правда, что-то в его лице казалось немного странным, но что — Джонни еще не понял.
— Это где —…Внегрия? — спросил он.
— В Европе.
— А… иностранец, значит. Наверно, дело в том, что Бастер никогда не видел иностранцев.
Две малиновки — те же самые, а может, и другие — прилетели из пшеничного поля и, перепорхнув ограду и дорогу, опустились на ветку вяза прямо над мальчиками, принялись пересвистываться и скакать с ветки на ветку.
— А ты откуда? — спросил Ковач Бела.
— Я отсюда. Из Мичигана, — Джонни задумался, балансируя ножом на одном пальце: тяжелое лезвие с одной стороны, окованная серебряными поясками рукоять — с другой. — А, вспомнил. Актер есть такой в кино — Бела Лугоши. Он все разных монстров играет. Только Бела — это его имя, а не фамилия.
— Мое имя тоже Бела. Просто в Венгрии имя идет после фамилии. Надо было сказать — Бела Ковач… чтобы по-вашему.
Джонни покачал головой, удивляясь ненормальности иностранцев. Говорят ненормально, зовутся не по-людски и даже пахнут не как нормальные люди… это как же пахнуть надо, чтоб не только разбудить старину Бастера, но и напугать его до потери совести!
Мальчик осторожно потянул носом, пытаясь ощутить запах Белы Ковача, — но ничего особенного не почувствовал. Ну, у собак-то нюх, конечно, куда лучше, чем у людей. Особенно у старины Бастера.
Бела Ковач заметил, как Джонни покрутил головой, и спросил, словно защищаясь:
— Я ведь хорошо говорю по-английски, правда?
Джонни хотел было подразнить его немного, но затем честно признал:
— Ага, да. По правде хорошо.
— Мы уже почти год живем в Америке. Мы жили в Нью-Йорке. И еще папа учил меня английскому до того, как мы приехали — меня и маму.
Джонни успел уже как следует заинтересоваться первым в его жизни иностранцем.
— То есть твой отец англичанин?