Сборник "Круг Земель"

Зорич Александр

Девушки, похоже, были ошарашены, что незнакомец ответил на их родном наречии, а не на языке герверитов. Впрочем, убрать оружие они и не подумали.

– Докажите, что вы не гервериты, – сказала одна из них, косясь на меч, снятый некогда с тела герверитского агнала.

– Прежде нам нужно одеться, – усмехнулся Элиен, которого не прельщала перспектива простоять до рассвета нагишом, рассыпаясь в любезностях перед воинственными девами.

Тем более, что девушкам лучше было не видеть знака долгой смерти на груди сына Тремгора. Пока что они не обратили на него внимания,

но каждое лишнее мгновение было не в пользу Элиена.

– Одевайтесь, – кивнула одна из них и, пока другая держала пленников на прицеле, подобрала оружие.

Беглецы одевались не спеша, с толком и расстановкой. Девушки нетерпеливо переминались с ноги на ногу, но помалкивали. “Их сестры с Цинора навряд ли стали бы терпеть нас так долго. Но мир не любит однообразия, – философствовал Элиен. – А потому не все смеги одинаковы”.

– Все идет неплохо, – шепнул Герфегест, пристегивая пояс.

Краем глаза Элиен заметил, что теперь девы-воительницы смотрят на них вовсе не так яростно, как вначале. Ведь как бы там ни было, а перед ними, безоружные и не представляющие угрозы, стояли двое отлично сложенных мужчин.

Их подбородки, быть может, и не столь гладки, как пристало сыновьям просвещенных земель, но достаточно правильны, а их движения выдают в них воинов, а не крестьян или дровосеков. Наконец, их чресла совершенны, ягодицы упруги и статны, а тела изранены в боях. Изранены как раз в той степени, чтобы нравиться женщинам, которые знают в этом толк.

– Извольте видеть, – сказал сын Тремгора, когда их нагота была скрыта одеждой, которая, к счастью, успела просохнуть. – Я Элиен из Ласара, а мой спутник носит имя Герфегест. По рождению он грют и сейчас отправляет обязанности секретаря грютского посольства.

Только окончив свою краткую речь, Элиен подумал, что, быть может, представил своего спутника слишком поспешно. Во-первых, никто не сказал, что грюты милее смегам, чем гервериты. У народов-соседей всегда найдутся старые счеты.

Во-вторых, Элиен вовсе не был уверен, что Герфегест является именно грютом. То, что он носит грютские одежды и грютский меч, что он на короткой ноге с Нараттой, вовсе не доказательства. Ведь и на ре-тарском, и на харренском Герфегест болтает как на своих родных языках. Впрочем, а на каком он не…

– Это верно, – сказал Герфегест, – я действительно секретарь грютского посольства. Мы нарушили обычаи вашего края и пришли незваными. Но, поверьте, только так мы могли спастись от преследования зло-именных герверитов. Мы просим проводить нас к вашему правителю, которому предоставим все необходимые разъяснения.

Лицо Герфегеста источало любезность и дружелюбие. И самое любопытное: несмотря на его усталость и на дикость этих мест, несмотря на скользкость положения, в котором они очутились, это выглядело естественным. Девы-воительницы, как показалось Элиену, даже едва заметно улыбнулись. Впрочем, их луки по-прежнему искали себе мишеней в сердцах беглецов.

“Обаяние отпирает даже двери, нарисованные на стене”, – вспомнилась Элиену поговорка, слышанная им в Варане. Ее любил повторять Шет окс Лагин, добиваясь расположения переборчивых дам Урталаргиса.

– Мы оставим вас в живых, – сказала дева, вопросительно поглядев на свою сестру, похожую на нее, как луна на свое отражение в озере. – Мы отведем вас к правителю. Но единственным наказанием за любое ваше неповиновение будет смерть.

Элиен и Герфегест живо собрали свои немногочисленные пожитки. Видимо, этой ночью, как и предыдущей, о сне можно будет только мечтать.

Пробираясь сквозь лес узкой тропой, которую они вряд ли отыскали бы без помощи дев-воительниц, Элиен чувствовал беспощадное око стрелы, вперившееся ему в затылок. Смеги не знают промаха. Это он усвоил под стенами Хоц-Дзанга.

* * *

Деревья с каждым шагом становились все крепче и раскидистей. Это свидетельствовало о том гчто трясина остается все дальше и дальше к северо-западу. Элиен даже почувствовал прилив невесть откуда взявшихся сил.

И спать больше не хотелось. Видимо, близость дев-воительниц действовала на него благотворно. Судя по всему, Герфегест тоже приободрился – шаг его был тверд, глаза сияли.

– Будьте осторожны, смотрите под ноги и не сходите с тропы, – сказала одна из сестер.

Элиен поглядел на землю, но даже при свете луны, выкатившейся из-за деревьев, не смог разглядеть ничего выдающегося.

– Тропа проходит между волчьими ямами, – шепнул Герфегест, проявивший большую зоркость.

Они приближались к крупному поселению смегов – в этом не было сомнений. Поселение окружала с умом устроенная засека. Вековые деревья были подрублены, но не полностью отделены от пней, а соединены с ними при помощи железных скоб.

Проход в засеке представлял собой запутанный лабиринт со множеством тупиковых тропок. Большие ветви на деревьях засеки были заострены, словно колья частокола, а малые переплетены ивняком и обмазаны глиной.

Многие деревья – сплошь буки – были оставлены возвышаться посреди этой полосы смерти. Элиен заметил в их голых кронах гнезда лучников. Пустуют ли они сейчас?

Народ смегов всегда был народом воинов. Но Элиен и не подозревал, что они способны на такие фортификационные изыски, как устройство земляных бастионов, окруженных рвом с кольями на дне, один из которых беглецы и их вооруженные спутницы как раз миновали.

Элиен жалел о том, что путешествие сквозь засеку им пришлось совершать ночью. Много интересного укрылось от его любопытных глаз, и много удивительных вещей остались для него загадками. Зачем, например, между двумя вековыми буками натянуты веревки, на которых качается нечто напоминающее младенческие колыбельки?

Или, к примеру, что проку в знаках, нанесенных белой краской на камнях, лежащих подле тропы, которая наверняка является единственным верным путем сквозь опасный лабиринт? Эту тропу девушки знали как свои пять пальцев и даже не глядели на камни. В то время как те, кто дороги не знали, то есть враги, наверняка смогли бы ее найти, сообразуясь с указаниями на камнях. К чему такое противоречивое обустройство?