Сборник "Один плюс один"
Шрифт:
Черт, второй раз ты нас спасаешь, капитан!
– Элис, стреляй в них!
Она едва не рухнула вниз, когда я отпустил ее - но тут же в ней словно что-то включилось.
Это была уже совсем другая Эльвира!
– …А почему ты не отбрасываешь тени? И в зеркале не отражаешься?
– …Я проголодалась! Кого мы сегодня будем есть?
– …Я не выдержу, Влад, я сойду с ума! Это же ЛЮДИ!…
Нет, это была другая Эльвира.
На миг я увидел ее лицо внутреннимвзглядом.
Решимость. Серая с голубым, как сталь. Жесткая собранность, плотно сжатые губы. И палец - на спусковом крючке. Я не успел ее толком научить стрелять, но сейчас это было не важно. Сейчас передо мной была… нет, даже не яростная фурия - холодная боевая машина.
На миг я ужаснулся. Что же мы все сделали с тобой, девочка моя? Что Я с тобой сделал?!
А потом ужасаться стало некогда.
То короткое мгновение, которое подарил нам капитан, вышло.
Совсем.
И к нам устремилась серебряная смерть.
Выгнутое горбом небо частой строчкой прошивают жадно тянущиеся к нам аргентумные нити. Онине жалеют серебра, и мы с Элис танцуем в небе безумный вальс в темпе speed-metal, кружимся, мечемся, плюемся старым добрым свинцом в ответ на сиренево визжащий вокруг аргентум.
Ночная тьма закручивается вокруг нас двумя скалящимися смерчами, обретает плоть и объем, укрывает нас собой, сворачивается жгутами, не давая серебру найти свою жертву…
А потом в дверях корпуса огненным цветком распахивается смертоносное нутро гранаты - и разом останавливается бешеная карусель, распадаются окружившие нас вихри мрака.
Тишина. Пороховая гарь. Теплый ветер уносит прочь клочья дыма. Неодобрительно шелестят листвой израненные серебряными пулями клены.
– Спасибо, Василий!
– Не за что, блин! Действуем по плану. Пошли!
Мы с Эльвирой коротко переглядываемся. Подбирать оружие охранников нет времени. Не хватало, чтобы ониеще подкрепление успели вызвать!
Летят вниз опустошенные обоймы. Щелкают вставляемые в гнезда магазины.
– Окна. Третий этаж. Я - справа, ты - слева.
И здание бросается нам навстречу.
Прозрачная чернота стекла на миг вспыхивает белой сеткой трещин от ударившей в нее пули - и тут же послушно осыпается, исчезает, открывая мне дорогу внутрь.
С детства не любил таранить стекла головой!
Коридор. По сторонам - два ряда одинаковых дверей с номерами. Лечу, вытянувшись в струну, выставив перед собой два пистолетных ствола. И вот тут-то двери едва ли не синхронно распахиваются, и начинается мясорубка! Пистолеты дергаются в руках, плюясь огнем, я взбесившейся торпедой несусь по коридору, ныряю в одну из комнат. Обе обоймы заканчиваются, перезаряжать некогда - и я просто-напросто выношу окно возникшим у меня на пути человеком в белом халате. Он с истошным криком летит вниз, а я прижимаюсь к стене между окнами, вставляю новые обоймы…
Откуда- то из глубины здания дробно грохочут автоматные очереди, слышатся чьи-то крики.
Что, не ждали? Вы привыкли охотиться на нас, а лучше - приходить за нами днем, когда мы беспомощны и почти беззащитны. Но на этот раз мы сами явились к вам! И ночь на нашей стороне. Встречайте гостей!
Стеклянные брызги. Лица. Фигуры. Вспышки выстрелов. На одежде, на лицах расцветают кровавые звезды. Нестерпимая, черная с прозеленью боль обжигает бедро, и еще раз - ребра. Отчаянный, звериный вой на самой границе фиолетового. Неужели это мойвой?!
Мешанина стен, дверей, звенящих от напряжения голубых линий. Снова внутреннийвзгляд? Не важно!
Взбесившаяся торпеда пронизывает здание насквозь, осколки стекла фейерверком извергаются в ночь - а некротический снаряд уже ныряет обратно, плюясь огнем, закручивает немыслимым многомерным узлом лабиринт коридоров и комнат, вплетает в стены упругие жгуты мрака - и пространство послушно выгибается блудливой кошкой, ловит за хвост само себя, идет вразнос, кружится в разнузданном, визгливом танце.
Я словно размазываюсь между несколькими пластами реальности, между этажами и перекрытиями; у меня десятки рук, глаз, ушей, еще каких-то неведомых органов чувств, для которых даже нет названия - но все вокруг уже застилает кровавая пелена, в ушах нарастает далекий звон погребального колокола…
Что это? Сумасшествие взбесившегося, одуревшего от крови вампира? Боевое безумие? Или просто силы мои на пределе, сейчас они кончатся, и тьма, которой нет конца, наконец примет меня в себя?
Черный вихрь неохотно замедляет свое кружение, сквозь размазанное вокруг меня пространство начинают постепенно проступать очертания того, что меня окружает - и до меня не сразу доходит, что это я сам невероятным усилием воли пытаюсь затормозить свой полет, вернуться в нормальную, а не свихнувшуюся то ли внутри, то ли вокруг меня реальность!
Эльвира! Капитан! Что с ними?!
Резко затормозив, я зависаю в воздухе.
Горит грудь, горит бедро.
Горит что-то внутри здания, наполняя коридоры едким дымом и вонью паленого пластика. Но и сквозь эту вонь в ноздри бьет пьянящий, сводящий с ума аромат свежей крови.
Морщась от боли, опускаюсь на пол, перезаряжаю оружие. Черт, надо бы раны слюной смазать - как бы серебряная лихорадка не началась.
Нет! Сначала - найти Эли и капитана.
Смотрю изнутри.
Несколько поредевшая ярко-голубая сеть электропроводов по-прежнему сильно мешает. Прислушиваюсь. Вокруг - трупы и тишина. Серый, быстро чернеющий и истончающийся шершавый хрип умирающего.
Неужели мы сделали это?! Неужели все уже закончилось?!
Нет!
Где- то наверху мелькает багряный сполох. И тут же оттуда доносятся приглушенные выстрелы, крики.
Туда!
Лестница ломаной спиралью уносится вниз, мелькая ребрами ступенек.
Дымящиеся провалы дверей. Трупы, трупы, трупы… Никогда мне не приходилось убивать столько, как в последние два дня! Даже мне, вампиру, убийце, на миг становится тошно. Но, как говаривал незабвенный старина Рэмбо: «Не я пролил первую кровь!» Или все-таки я? Мы?…