Сборник "Похитители душ"

Перумов Ник

— А чего это мне волноваться? — спросила Света, передернув плечами. Но в палатку не пошла.

— Конечно, не с чего. — Саша прищурился, глядя на огонь. Смешные они, красивые девчонки. Им наплевать, что тысяча мужиков ползает у их ног. Но попробуй только тысяча первый не выказать обожания — все, испепелит на месте. Взглядом.

— Слушай, Светило, а вот теперь ты можешь мне сказать, почему решила идти и выручать ребенка здесь? Ну то есть не именно — здесь, а в этих… ну, куда вы путешествуете?

— Не знаю… — тут же переключилась со своей смешной обиды Света. — Просто в той жизни произошел один эпизод… Короче говоря, то, что было сделано

в моем мире, оказалось сделанным и в реальности. Поэтому, когда я сидела… там… на кровати и увидела твою визитку из того, моего и твоего мира, я подумала, что можно было бы… попробовать… Вот, — неожиданно закончила Света свою сбивчивую речь и посмотрела на Сашу огромными темными глазами. И это не был так хорошо знакомый Саше равнодушный взгляд «насквозь». ЭТОТ как раз доходил до самого-самого тайного уголка души, заставлял колотиться сердце и кружил голову.

— А почему ты все-таки решила попросить меня? Ты ж меня раньше не очень-то… жаловала…

— Все мы умнеем потихоньку, — философски заметила Света и стала смотреть на костер.

Еще один взгляд на часы. Без одной минуты двенадцать.

— Слушай меня внимательно, — Саша заговорил быстро и четко. — Сейчас что бы ни случилось, сиди тихо и, главное, не смей никуда бежать. Будет совсем страшно — кричи погромче. Но — ни с места. Поняла?

— Поняла, — тихо ответила Света. При изменчивом свете костра трудно было понять, чего больше в ее взгляде — страха или любопытства.

— Если хочешь, иди в палатку, — на всякий случай предложил Саша, точно зная: не пойдет. И правда, Света упрямо мотнула головой: остаюсь. Кажется, я вспомнил этот жест. Еще в школе, отличаясь завидным упрямством, она делала точно так же.

Часы тихо пискнули. Полночь. Теперь внимание, внимание и внимание. Саша бросил еще один взгляд на Свету, потом выбрал себе точку подальше от костра, на которой и сосредоточился. Сейчас для него главное чувство — это слух.

Наше зрение зовут Лэйма, она сидит в палатке с прибором ночного видения и имеет обзор примерно сто тридцать градусов. Еще четыре группы наблюдателей находятся справа и слева от нас. Отличительный признак нашей — костер. Потому так и называемся. А вот у группы «Дерево» (Славка и Жук, сидят метрах в двухстах слева) — специальные теплоизолирующие костюмы. В которых их ни за что не отличить от двух замшелых валунов. А группа «Бродяга»… Пардон, господа, экскурсию придется ненадолго прервать. Кажется, у нас гости.

Лэйма потом сказала, что вся последующая тусовка заняла двадцать семь секунд. Наши, по-моему, никто в это не поверил. Потому что досталось всем. Успело достаться (дико извиняюсь за насилие над русским языком).

Первой среагировала группа «Окно», самая от нас удаленная. Что-то у них там с визуальным контроллером случилось. Затем, по порядку номеров: «Бродяга», «Склеп», «Дерево», ну, и мы… То есть эта нечисть послушно отметилась во всех тех местах, где ее ждали. Славка потом пошутил: "Надо было, — говорит, — еще группу «Лошадь» поставить. Я думаю, эта сволочь обязательно бы гриву в косички заплела, не поленилась". Саша подозрительно на него посмотрел и спросил: "Ты это к чему?"… Ладно, лучше все-таки по порядку рассказывать. Это мы уже потом все снова стали умные да смелые. Тот же Славка, передергивая плечами, осиплым голосом поведал о своих ощущениях. Наверное, чертовски приятно, когда под тем самым теплоизолирующим костюмом вдруг чувствуешь ледяное прикосновение чьей-то руки между лопатками. Гешка Козлодоев из «Склепа» уверял, что слышал перестук костей. "Своих, что ли?" — заржал Левка из «Бродяги», которой досталось меньше всех.

Саша сидел к костру вполоборота. Он заметил, как изменился вдруг цвет пламени.

В детстве мы развлекались тем, что сыпали в огонь обыкновенную соль. Пламя становилось ярко-желтым, а губы и язык в таком свете — черными. У нас это называлось "поиграть в вампиров".

Не оборачивайся, не оборачивайся, сиди и слушай, твердил Саша сам себе, хотя внутри у него все колотилось. Да, от страха. Нет, не за себя. Он даже не особо обращал внимание на звуки, зная, что хорошо подготовленная память все сохранит. Только бы она не побежала, только бы не побежала, молился Саша, здесь нельзя бегать, пропадешь… Он не уловил ни малейшего движения, однако услышал тяжелый глубокий вздох прямо над ухом. Неприятный вздох, нехороший. Так натужно-сипло дышат старики с больным сердцем или туберкулезники. Вздох повторился, но стал более жалостным и в конце уже больше походил на стон. Еще один. Еще. Нечеловеческая мука слышалась в этих стонах. Нечеловеческая, НЕ, это ты правильно заметил.

Внезапно в стоны невидимого страдальца вмешался еще один голос.

Непередаваемый женский визг, переходящий в ультразвук.

Еще полсекунды, и Саша сам, позабыв все свои указания, бросился бы бежать.

Но тут все кончилось.

В ушах все еще звенело. Костер выбрасывал последние желтые языки пламени. Глаза у Светы были размером даже не с блюдце, а с нормальную десертную тарелку. Губы шевелились. Из палатки на нее смотрела обалдевшая Лэйма.

— Ты что, — восхищенно спросила она Свету, — школу ведьм кончала?

Поскольку Света вообще ничего не могла сказать в тот момент, ее молчание было истолковано однозначно. Саша никого разубеждать не собирался. Отсюда и пошла в нашем отделении информация, что Света к нам направлена, как консультант по ведьмам и ведьмакам. А что? Вполне приемлемая специальность. В наше-то время…

Народ сидел в большой полуподвальной комнате, нашем нынешнем пристанище, шумел, гремел кружками, смеялся и пил чай. Саша, как руководитель отделения, пытался всеми силами придать этому адскому шуму хоть какую-то видимость разбора задания.

Вот тогда-то Славка и сказал про лошадь. А Саша не понял вначале. А Славка объяснил:

— Мы слишком формально подошли к этому делу. А проще говоря, не подумали хорошенько. Обленились. Нам сказали: нечисть какая-то бродит. Ну, мы и рады стараться! Пять групп наворотили! Склеп поуютнее разыскали, дерево с "ведьмиными метлами" не поленились, нашли. Этого, — он махнул рукой в сторону Серебрякова, — бродягой нарядили… Все вроде верно. Обложили нечисть. Со всех сторон.

— Ну, ну? — нетерпеливо покивал головой Саша. — Короче давай. — Шум в комнате утихал сам собой. Ребята навострили уши, стали двигаться поближе к Славке и командиру.

— А короче звучит так: нечисть эта обвела нас вокруг пальца. Везде отметилась. Причем — ты заметил? — именно так, как и ожидалось. Даже лучше.

— Что значит — лучше? — Саша нахмурился. Он уже понял, что имеет в виду Славка. Главный, между прочим, аналитик отделения.

— Да она просто поиздевалась над нами… Нам с Жуком под костюмы теплоизолирующие залезла. Вон, Гешке костями погремела. Почему? Да потому что он в склепе сидел. А в склепе как раз этим и полагается заниматься. На «Окне» брызги кровавые оставила. Хорошо, хоть не зеленого цвета. Саш, ты "Кентервильское привидение" давно читал?