Сборник "Приграничье" (1-5 части)

Корнев Павел Николаевич

Обернувшись, я увидел стоявших у проходной Веру и Николая, которые явно не рассчитывали нарваться на нас в столь раннее утро. И куда, хотелось бы мне знать, эта сладкая парочка намылилась? Тоже завтракать? А вот сейчас и проверим.

— Далеко собрались? — поинтересовался я, поднимаясь на крыльцо пропускного пункта «Тополей».

— Завтракать, — повисла на плече у Ветрицкого Вера.

— А что? Нельзя? — чуток подался вперед Коля.

— Почему нельзя? Можно, — улыбнулся

я. — Только всему свое время и место.

— Для особо одаренных объясняю: сейчас не время для «пожрать», — от себя добавил подошедший к нам Напалм. — И не место.

— Да ладно, время есть, — махнул я рукой, решив лишний раз не обострять ситуацию.

— Не-а, — противненько так протянул пиромант. — Вон Конопатый уже притащился.

— Где? — удивился я. А обернувшись, действительно увидел подъехавшую к фургону с дружинниками «Ниву», за рулем которой вместо Ильи сидел Григорий. Рядом устроился смутно знакомый парень, еще двух человек на заднем сиденье толком разглядеть не удалось. — Рановато, однако.

— Я так и знала! — вздохнула Вера.

— Сейчас еще восьми нет — мы идем завтракать, — упрямо заявил Ветрицкий.

— Можно тебя на пару слов? — указал ему я на пропускной пункт.

— Говори здесь, — набычился тот. — Все свои.

— И все же?

— Пошли, — плюнул Коля.

— Вот и замечательно, — подмигнув внимательно посмотревшей на меня Вере, я передал «Вереск» Напалму и направился вслед за уже открывшим дверь Ветрицким.

— Чего хотел? — не обращая внимания на уставившихся на нас караульных, спросил Николай и тут же согнулся, пропустив крюк в солнечное сплетение. «Дутая» болоньевая куртка смягчила удар, парень, разрывая дистанцию, моментально отпрыгнул, замахнулся и, тяжело дыша, замер на месте.

— Дернешься, мозги вышибу, — предупредил я и, не убирая нацеленную Коле в лоб «Гюрзу», поинтересовался у опешивших от этой сцены дружинников: — Вы же если что подтвердите, что он на старшего по званию с кулаками кинулся?

— Завязывай с балаганом, — скривился Николай, поморщившись от смешков караульных.

— А это не балаган, — неожиданно растеряв кураж, я сунул пистолет обратно в кобуру. — Понимаешь, если ты не будешь выполнять приказы, я тебя грохну. Не потому, что такая авторитарная сука, вовсе нет. Просто из-за твоей дурости нас всех положить могут. Если решил занозиться, можешь сразу валить на все четыре стороны. Держать не буду. Но, если останешься, помни — ты в подводной лодке. Ничего личного, лады?

— Совсем ничего? — прищурился немного расслабившийся парнишка.

— Совсем, — уточнил я. — Если ты про Веру, то меня ваши отношения не касаются. Не маленькие, сами решите, как жить дальше.

— Точно?

— Мне тебе зуб дать? Думай, пока время есть, — усмехнулся я и, не дожидаясь ответа, вышел на улицу.

— Так быстро? — удивился успевший приобнять Веру Напалм.

— Руки убери.

— Это, между прочим, мой старый боевой товарищ… — возмутился пиромант, но рассмеявшаяся девушка уже его оттолкнула.

— Коле будешь объяснять, кто чей товарищ, — предупредил я. — Пошли давай, Григорий вон уже извелся весь.

— B чего он так рано приперся? — пробухтел поежившийся в своей кожаной тужурке Напалм и поправил съехавшую кепку. — Хрен ведь теперь поесть удастся.

— Как ты там говорил: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро»? Вот и не ной — раньше сядем, раньше выйдем. — Остановившись рядом с вяло переругивавшимися Костей и Григорием, я потер заросший щетиной подбородок. — Че за шум, а драки нет?

— Держи, — сунул мне целлофановый пакетик с прозрачными кристалликами Конопатый. — Раздай своим для подзарядки амулетов.

— Напалм! — взвесив на ладони пакетик — каратов сорок, не меньше выходит, — я высыпал несколько хрусталиков себе на ладонь.

— Да?

— Назначаешься заместителем по матснабжению, — передал я пироманту пакетик. — Раздай бойцам.

— Обязательно, — обрадовался пиромант. — Каждому по способности, мне по потребности.

— Иди давай, — Только тут я разглядел, кто именно разместился на заднем сиденье нивы — Олежа Кузнецов собственной персоной, — и повернулся к Григорию. Если уж гимназисты начали подтягиваться, то это неспроста. — Че так рано?

— Неймется им, — перехватил Григорий мой взгляд на автомобиль. — Говорят, надо ускориться. Ты же не против?

— Против! — уставился на него я. — И что это меняет?

— Да ни хрена, — указал мне на фургон Конопатый. — Грузитесь и поехали.

— Далеко? — уточнил Костя.

— Лом, ты б хоть не умничал, а? — попросил его Григорий. — Веришь — нет, и без тебя тошно.

— А че такого? Спросить нельзя?

— Поехали.

— Обожди, — тормознул дружинников я. — Сейчас мои за шмотками сбегают и поедем.

В заваленном коробками и ящиками фургоне оказалось тесно. Даже очень тесно. Тем более никто толком не мог объяснить, на какие из коробов присаживаться можно безбоязненно, а к каким вообще лучше не прикасаться. Стоя ехать — тоже не дело. Дорога не ахти — еще швыранет на колее, будут потом по окрестным дворам клочки собирать. Так что пришлось усесться прямо на громыхавшее днище и для надежности ухватиться за ручку задней двери. Ладно, будем надеяться, ехать нам недалеко.