Сборник "Приграничье" (1-5 части)

Корнев Павел Николаевич

— Мы, кто еще? — ткнул Грицко в бок немного сбледнувшего с лица Шмидта.

— Вот вы и на выход, — распахнул боковую дверь фургона я и выпрыгнул в какой-то занесенный снегом дворик. — Николай, ты с нами. Остальные в машине ждут.

— Закладку брать с собой? — Шмидт потянул к себе выкрашенный зеленой краской деревянный ящик с прибитой гвоздями кожаной ручкой.

— Берите. Какой смысл два раза ходить? — Я огляделся по сторонам. Ну дворик и дворик. Видно, что люди живут — и снег расчищен, и мусора хватает. Большинство окон

трехэтажного дома, правда, наглухо заколочены, но это еще ни о чем не говорит. Наоборот даже — будь дом заброшен, давно бы все повыламывали. Точно — вон из трубы на крыше дым идет. Значит, надо перед местными особо не светиться. — Эй, Шумахер, куда нам теперь?

— А вот со двора как выйдете, так прямиком на перекресток попадете. — Водитель вытер под носом рукавом. — Далеко отъезжать смысла нет, за гаражи машину поставлю.

— Идет. — Я махнул рукой, и Грицко с грохотом захлопнул дверцу фургона.

— Схема у кого? — зажав под мышкой увесистый ящик, Шмидт, скособочившись, направился к выходу со двора.

— У меня. — Грицко вытащил несколько листов с набросанной от руки разметкой перекрестка. — Думаешь, поймешь что-нибудь?

— А чего тут непонятного? — Я остановился на углу дома и оглядел перекресток. — Можно подумать, вариантов много.

— Да уж немало. — Дружинник поставил ящик на снег. — Тут, конечно, только одна полоса от снега расчищена, но заряды-то направленные. Надо прикинуть.

— Хрена там прикидывать? — сунул в лицо приятелю листы Грицко. — Вон все расписано…

— Ну можно и так… — повертев в руках схему, согласился Шмидт.

— Ты чего скажешь? — повернулся я к молча курившему Ветрицкому.

— В смысле? — сделал вид, что не понял вопроса, Коля и закинул за спину убранный в чехол лук.

— Разместишься где? — Прямо на перекресток выходили торцами две трехэтажки, немного поодаль торчала хрущевка, а за пустырем тянулся длинный двухэтажный барак. Хорошо хоть народу на улице никого.

— Подумать надо…

— Думай короче, — поторопил его я и неожиданно почувствовал, как задергался карман фуфайки. Что за напасть? Дело оказалось в подсунутом Григорием переговорном амулете — небольшой шарик дрожал так сильно, что чуть не выскользнул у меня из ладони.

— Лед?— Раздавшийся в голове голос был странно искажен, но все же интонации Конопатого угадывались легко.

— Да, — закрыв глаза, мысленно ответил я.

— У нас проблема, — ничуть не удивил меня контрразведчик. Когда это у нас все по плану шло? — Передача амулетов переносится на час раньше. И поедут не через вас, а по Кривой.

— Что делать? — чувствуя, как через пальцы начинает осыпаться графитовая пыль, едва удержался я от мата.

— Вы уже на месте?

— Да.

— У вас есть минут двадцать переехать на Кривую, там, где на нее выходит Самарский тракт. Остальное по плану.

— Машины какие?! — едва удерживая в зажатой ладони раскалившийся шарик, от которого уже почти ничего не осталось, мысленно заорал я.

— Микроавтобус тойота «Хайэйс» и два лендровера «Дефендера». Все черные, ты пойме…

— Сука, — выругался я и стряхнул с ладони горячую графитовую пыль.

— Чего завис-то? — помахал у меня перед лицом рукой Ветрицкий. — Я говорю, вон на той крыше…

— Забудь. Ты же у нас спортсмен? Беги до наших, пусть на дорогу выезжают. Мы следом. — Я поспешил спрятать онемевшую на морозе ладонь в меховушку.

— Да что случилось?!

— Товар другой дорогой повезут, — повернулся я к дружинникам. — Чего встали? Бегом марш!

До места мы долетели минут за пять — к моему немалому облегчению, никто не попытался оспорить приказ и даже Олежа Кузнецов не стал кочевряжиться и велел гимназистам загружать свои пожитки обратно в фургон. Правда, перед этим он несколько раз все же во всеуслышание переспросил, правильно ли я понял Григория. Сволочь.

Выскочив из машины на пересечении Кривой с Самарским трактом, я огляделся и почти сразу обнаружил идеальное место для засады: немного дальше по направлению к центру Форта Кривая вплотную подходила к жилым домам — двум стоявшим через дорогу окна в окна пятиэтажкам. К тому же прямо напротив арки в одном из домов была навалена здоровенная куча снега. Не иначе — сгребли, расчищая проезжую часть. Как бы то ни было, водителям там волей-неволей придется снизить скорость.

— Шмидт, бегом закладку делать. Напалм, пока не отсвечивай, ты нас страхуешь. Николай, Вера, занимайте позиции на верхних этажах. Если кто будет ерепениться, подключайте Ломова, — начал я отдавать распоряжения и махнул рукой водителю: — Все, фургон во двор загоняй.

— Сами справимся, — буркнул Ветрицкий и убежал с Верой к стоявшему на той стороне улицы дому.

— Эй! Вы чего это тут? — выскочил на крыльцо устроенного на первом этаже магазина пожилой охранник. — Ну-ка, проваливайте!

— Сгинь, старый. — Грицко вытащил из фургона РПК, и охранника как ветром сдуло.

— Помощь нужна? — переборов себя, подошел я к Кузнецову, который наблюдал за слаженными действиями тройки колдунов. Те, рассыпая по снегу бесцветный порошок, вычерчивали вокруг места предполагаемого подрыва машин огромных размеров пентаграмму.

— Нет, — процедил сквозь зубы Олежа и отвернулся к подбежавшему некроманту. Парнишка что-то быстро протараторил и тут же умчался вслед за едва проехавшим по глубокому снегу в арку фургоном. — Надо будет — позовем.