Сборник рассказов и повестей
Шрифт:
И вдруг генеральный директор сообразил, что вызывающе одетый сотрудничек будет первым его посетителем за пять лет — настоящим, не телеэкранным. Ошеломленный этой мыслью, он оглянулся на персональный пневматический лифт в углу кабинета. Черт возьми, раз так, то надо встретить. Какой-никакой, а гость…
Он нажал кнопку, и из ниши в стене выскочил киберсекретарь на тонких трубчатых ножках.
— Два кофе, — барственно, через губу, повелел генеральный директор. — И наведи-ка здесь, братец, порядок…
Техники,
Директор откашлялся. За пять лет он начисто отвык говорить на работе с живыми людьми.
— И долго вы ее плели? — поинтересовался он наконец.
Юноша вопросительно посмотрел на директора, потом понял, что речь идет об его уникальной маечке.
— Вообще-то долго, — со вздохом признался он. — Дня три.
— И какие преимущества? Я имею в виду — перед фирменными рубашками?
Юноша почесал в затылке.
— Понятно… — сказал директор. — Я надеюсь, поломка не очень серьезная? Вы учтите: целая группа учреждений отрезана от руководства…
— Минут за пятнадцать справлюсь, — обнадежил юноша. — Да вы пойдите пока, погуляйте. Я слышал, у вас тут парк замечательный…
— Где? — не понял директор.
Юноша удивился.
— Как «где»? Здесь.
Он вскинул голову и чуть ли не с ужасом уставился на клиента.
— Так вы что, ни разу в парке не были?
— Вообще-то я приезжаю сюда работать, а не прогуливаться, — сухо заметил директор. Юноша смотрел на него, приоткрыв рот. Директору стало неловко.
— И потом я всегда думал, что в кабинет можно попасть только лифтом, — смущенно признался он. — Сначала подземкой, а там сразу лифт…
— Да как же это вы! — всполошился юноша. — Да это же и в инструкции должно быть указано… Вон та клавиша, видите?
Он подошел к стене и утопил клавишу. В ту же секунду добрая треть стены куда-то пропала, и директор отшатнулся, как перед внезапно распахнутым самолетным люком.
Неимоверной глубины провал был полон листвы и солнца.
— Ничего себе… — только и смог выговорить директор. Он почему-то всегда полагал, что его командный пункт расположен в одном из подземных ярусов. Оказалось, что на первом этаже.
Веселая шелковистая трава шевелилась у самых ног. Шорохи и сквозняки летнего утра гуляли по кабинету.
— Так вы говорите, пятнадцать минут у меня есть?
Удивительный день! Все впервые. Отключились экраны, зашел человек, открылась дверь в стене…
Директор разулся и посмотрел назад, на свой кабинет.
Вот, значит, как он выглядит со стороны… Белый, словно парящий в воздухе куб с темным прямоугольником входа и лесенкой в три ступеньки. А вон еще один кубик… Да их тут много, оказывается.
Вдали из-за дерева проглядывала неширокая полоска воды.
"Если провозится подольше, можно будет на речку сходить…" — удивив самого себя, подумал директор.
На соседней поляне загорали. Там, прямо на траве, возлежал дородный мужчина в трусиках строгого покроя. Чувствовалось, что загорает он с недавних пор, но яростно: кожа его была воспаленно-розового цвета.
Глядя на него, директор почему-то забеспокоился и подошел поближе, всматриваясь и пытаясь понять причину своей тревоги.
Во-первых, загорающего мужчину он откуда-то знал. Но причиной было не это. Причиной была неуловимая нелепость происходящего.
Крупное волевое лицо, твердый, определенных очертаний рот, упрямый, с ямкой, подбородок… Такого человека легко представить за обширным столом перед вогнутой стеной из телеэкранов. Человек с таким лицом должен руководить, направлять, держать на своих плечах сферы и отрасли.
Воспаленно-розовый ответственный работник на нежно-зеленой траве посреди рабочего дня — воля ваша, а было в этой картине что-то сюрреалистическое.
Директор неосторожно зацепил тенью лицо лежащего. Воспаленно-розовое веко вздернулось, и на генерального директора уставился свирепый голубой начальственный глаз.
— Я загораю, — низко, с хрипотцой сообщил лежащий.
— Простите? — удивился директор.
— Вы же хотели спросить, что я тут делаю? Я загораю.
— Да я, знаете ли, понял, — несколько обескураженно сказал директор. — Я, собственно, хотел спросить: не вас ли я видел на Арчединском симпозиуме пять лет назад?
Свирепый голубой глаз критически и с каким-то сожалением окинул директора.
— Очень может быть…
Да-да! И голос тоже! Именно таким голосом осведомляются о причинах небывало высокого процента брака. Или, скажем, о причинах непосещения зрителями городского театра, если товарищ руководит не в производственной сфере, а именно в культурной… Целую вечность генеральный директор не беседовал с собратьями по штурвалу. Проклятые телеэкраны отсекли их друг от друга, наглухо заперев каждого в своем рабочем кабинете.
— Вы, как я понимаю, тоже здесь… руководите? — попытался наладить разговор генеральный директор.
— Руководил, — последовал ответ.
"Ах вот оно что…" — подумал директор и ровным голосом, будто ничего существенного сказано не было, продолжал:
— И чем же вы руководили?
— Телевизорами.
Шутка была тонкой, и кто, как не директор, мог оценить ее в полной мере!
— Да, действительно… — вежливо посмеявшись, сказал он. — Экраны, люди на экранах… И ни с кем из них в жизни не встречаешься, филиалы-то — по двум континентам разбросаны… Иной раз глядишь в телевизор и гадаешь: есть на самом деле эти люди, нет их?…