Сборник рассказов. Жил-был я
Шрифт:
Синявский удивился и задумался. Потом, как человек, близкий к искусству и уже совсем близкий к бизнесу, решил, что из этого можно делать деньги, одновременно доставляя Лоле удовольствие.
Он стал знакомить ее с местными художниками, продвигая ее вещи на выставки. А потом сделал главное – вывез ее в Швейцарию, и практически на свои деньги организовал там маленькую выставку современных русских художников.
Самодеятельность. Именно этим она могла привлечь внимание за границей. Ну, типа самиздата –
Дело в том, что к тому времени – а, это уже были новые годы перестройки, – масштаб Валеры Синявского наконец–то развернулся в полную силу.
Заграница радовалась падению в этой огромной стране железных оков и всячески старалась помогать.
Валера тут же придумал схему, поставлять в страну –ну, не во всю, конечно – основным партнером была Москва – списанное в заграничных клиниках медицинское оборудование…
Поставщиком выбрал Швейцарию. Для Швейцарцев это была благотворительная акция, для российских помощью, для Синявского – бизнес. Почти легальный. Благотворительные фонды, деловые встречи, неделовые встречи, – словом Синявский в Цюрихе вскоре стал своим человеком.
Вывез туда дочерей, устроил в колледж, потом в институт.
Лола тоже почти безвыездно – насколько позволяла мультивиза – жила в Швейцарии.
Синявский жил в России. Теперь уже в Москве. Денег не то, что хватало – их было много.
***
Позвонила Лола.
– Валер, я приеду в Москву …
– Давно пора.
– Валер, – после некоторой паузы сообщила Лола, – я не к тебе еду.
Синявский напрягся.
– Мы с Пьером, – продолжила Лола, – открываем в Москве картинную галерею. Пьер уже снял помещение и квартиру для нас …
Пьер был французский галерист. Он был один из первых, с которым Лолу познакомил Синявский.
– Мы разводимся? – на всякий случай спросил Валера.
– Ну, это как хочешь. Я считаю необязательно иметь штамп в паспорте. Мы же с Пьером тоже не оформляем отношения …
***
С тех пор Синявский стал жить один. Не то, чтобы это было для него ударом – они с Лолой давно уже жили свободной жизнью. Но как–то в сознании всегда было – и дети и они с Лолой – одна семья, просто так, как–то странно жить.
… И вот теперь Синявский жил один. Он как–то сразу потерял интерес к делам, которыми занимался, к бизнесу, да и вообще к тому, что нужно постоянно куда – то бежать, с кем–то контактировать, вообщем, ко всему, к чему стремился с тех самых пор, когда они с Лолой ходили по друзьям с матрасом под мышкой.
***
Прошло еще два года. Девочки в Цюрихе вышли замуж. Синявский с Лолой, Пьером ездили к ним на свадьбу. Да и вообще, втроем они постоянно встречались – на открытии вернисажей, просто так в кафе…
… Лола позвонила ночью.
– Валера! У меня сгорели все
Она готовилась к очередной выставке, привезла картины художников, которые они дали для выставки, почему–то не в галерею, а домой. Отлучилась буквально на час. Когда вернулась – у подъезда элитного дома суетились пожарные. Случилось замыкание в проводке. Пожар был небольшой, но картины безвозвратно погибли.
Все они были предварительно оценены и теперь, нужно было оплатить ущерб. Художники были довольно известные, и сумма была внушительной.
– А, что, Пьер? – спросил Валера.
– А он то причем? Мы с ним всего лишь партнеры, он в этой выставке не учувствовал, да и вообще вина – то моя! А, Пьер, кстати, в Швейцарии, сейчас я его обрадую…
Деньги Валера дал.
– Я тебя не совсем ограбила? – все же поинтересовалась Лола.
– Да, нет, немного осталось на счастливую старость…
***
Опять стоял жаркий июль, как тогда, теперь уже сорок лет назад. В квартире Лолы раздался звонок.
– Привет, Лола!
– Привет, Валер! Ты чего уже месяц не звонишь?
– А, ты чего?
– Да и правда, – засмеялась Лола.
– Может, встретимся?
– Давай!
– Слушай, ты помнишь, как когда – то, когда ничего из этой жизни еще не было, мы ходили по улицам с матрасом под мышкой …
– Ну да, я еще была в твоих ботинках…
– Ну вот, что-то ностальгия замучила. Давай еще так пройдемся?
– Слушай, Валера, – засмеялась Лола, – нам сколько лет?!
– Да и хрен с ним!
– А и правда хрен! – опять засмеялась Лола.– Слушай, а ты это серьезно? А где возьмешь матрас?
– Куплю!
Через пару часов Синявский уже звонил в дверь ее квартиры. В руках он держал свои старые зимние ботинки, а под мышкой перевязанный допотопный матрас.
– Я до последнего думала, что ты шутишь! – сказала Лола.
– Пойдем?
… По улицам Москвы шла странная пара: хорошо одетый пожилой мужчина с матрасом под мышкой, и красивая с ухоженной прической и модных джинсах женщина почему – то в мужских зимних ботинках с большущими шнурками.
– А куда мы идем? – спросила Лола.
– На вокзал.
– Мы куда–нибудь поедем?
– Да, куда–нибудь. Потом выйдем на какой – нибудь станции, и начнем все снова …
– Молодец! А на что мы будем жить?
– Ну, ты же Лол, знаешь. Я как–нибудь заработаю!
– Ну, да – сказала Лола, – знаю.
… Синявский протиснулся к окошку билетной кассы.
– Два билета на самый ближайший поезд…
– Куда?
– Все равно, лишь бы на самый ближайший.
… Поезд «Москва – Кишенев» постукивал по рельсам. Долго тянулась Москва, потом зеленые перелески, поля. Вагон был плацкартным. Лола молчала и улыбалась. Молчал и Синявский.