Сборник рассказов
Шрифт:
– Старался-то ты старался, сынок, только можешь ты мало, уж очень коммерция тебе характер испортила, больно ты мужчина черствый да раздражительный. Так вот что я тебе скажу. Хворый - ты не .работник. За то, что вы взяли меня с собой в лодку, я уж заплачу капитану за твой проезд, отлеживайся и отдыхай,
Чарльз Крейтон пожал плечами.
– Так вот что,- продолжал Таруотер,- пока не наладишь свою коммерцию, для тебя найдется работенка у меня на ферме.
– Возьмите меня к себе управляющим...- сразу оживился Чарльз.
– Ну нет, голубчик,- наотрез отказал Таруотер.- Но другая работа всегда найдется: ямы рыть для столбов, колоть дрова, а климат у нас превосходный...
К возвращению блудного дедушки домашние не преминули заколоть и зажарить откормленного тельца. Но прежде чем сесть за стол, Таруотер пожелал пройтись и оглядеться. Тут, разумеется, все единокровные и богоданные дщери и сыновья непременно пожелали его сопровождать и подобострастно поддакивали каждому слову дедушки, у которого было полмиллиона. Он шествовал впереди, нарочно говорил самые нелепые и несообразные вещи, однако ничто не вызывало возражений у его свиты. Остановившись у разрушенной мельницы, которую он когда-то построил из мачтового леса, он с сияющим лицом глядел на простиравшуюся перед ним долину Таруотер и на дальние холмы, за которыми возвышалась гора Таруотер,- все это он мог теперь снова назвать своим.
Тут его осенила мысль, и, чтобы скрыть веселые огоньки в глазах, он поспешил отвернуться, делая вид, что сморкается. По-прежнему сопровождаемый всем семейством, дедушка Таруотер прошел к ветхому сараю. Здесь он поднял
– Уильям, - сказал он,- помнишь наш разговор перед тем, как я отправился в Клондайк? Не может быть, чтобы не помнил. Ты мне тогда сказал, что я рехнулся. А я тебе ответил, что если бы я посмел так разговаривать с твоим дедушкой, он бы мне все кости переломал вальком.
– Я только пошутил, - старался вывернуться Уильям.
Уильям был сорокапятилетний мужчина с заметной проседью. Его жена и взрослые сыновья стояли тут же и с недоумением смотрели на дедушку Таруотера, который зачем-то снял пиджак и дал его Мери подержать.
– Подойди ко мне, Уильям,- приказал он. Уильям скрепя сердце подошел.
– Надо и тебе, сынок, хоть раз попробовать, чем меня частенько потчевал твой дед,- приговаривал Таруотер, прохаживаясь вальком по спине и плечам сына.
– Заметь, я тебя хоть по голове не бью! А вот у моего почтенного родителя нрав был горячий, бил по чему попало... Да не дергай ты локтями! А то по локтю огрею. А теперь скажи, любезный сыночек, в своем я уме или нет?
– В своем!
– заорал Уильям благим матом, приплясывая на месте от боли.
– В своем, отец. Конечно, в своем!
– Ну то-то же!
– наставительно заметил старик и, отбросив валек, стал натягивать куртку.
– А теперь пора и за стол.
Конец
notes
Примечания