СБОРНИК РАССКАЗОВ
Шрифт:
Он опустился на колени и перекрестившись заговорил.
— Отец прости меня, ибо я грешен…
Он говорил и пристально смотрел на священника, а тот смотрел на него.
" Как же он постарел, — подумал бывший диктатор. — Похоже, даже лекарства уже не помогают и все же он дожил.»
Командующий секретного отдела безопасности Земли внимательно смотрел на вытянувшегося перед ним капитана.
— Ледянцев Иван, тридцать два года, капитан разведки, операции на Магнусе шесть и при Альдебаране, два креста мужества и орден славы третьей степени.
Он захлопнул папку и кинув ее на стол жестом указал на стоявшее рядом со столом кресло.
— Садитесь, разговор будет долгим.
Подождав, пока
— Положение у нас крайне тяжелое. Горгувы прорвали первую и вторую линию обороны, к сожалению, у нас нет больше сил их сдерживать. Первый флот полностью уничтожен, от второго и третьего осталось меньше половины, надо признать, что эту войну мы проиграли.
Он отвернулся к окну и тихо спросил:
— Капитан, вы представляете, что ждет Землю?
— Да Командующий.
— Вы хотите такой судьбы своим родным, близким?
— Нет, но…
— Я тоже, — командующий резко обернулся. — Там, — он ткнул пальцем себе под ноги. — На глубине в десятки километров уже созданы огромные жилые комплексы и заводы, куда прямо сейчас, в обстановке полной секретности, отправляются лучшие ученые и их семьи. Рабочие, техники, солдаты и офицеры, те, кто будет готовить нам победу. Такие же убежища есть и на ближайших планетах.
— Значит, и я?
— Нет, — командующий покачал головой. — Нет, сынок, у тебя другая судьба. Нам понадобится человек здесь. Человек, которому бы горгувы бесконечно доверяли, тот, кто сможет помочь нам всем необходимым и скрыть от захватчиков наше существование. Вот ознакомься.
Он положил перед ним небольшую папку.
— Операция «Подсадка», об ее проведении знают всего несколько человек из разведки, хотя если честно, после вчерашней атаки на второй флот остался я один. Но все готово и механизм уже запущен, так что тебе осталось только согласиться, кстати, ты не единственный кандидат, но это впрочем, не важно, главное, чтобы это удалось хоть одному из наших.
«Да командующий постарел», — он вздохнул и поднялся с колен.
— Бог тебе все простит, — бывший командующий, одетый в одежду священника, перекрестил его и нажал на кнопку вызова охраны.
Их взгляды на секунду встретились.
— Тебе придется стать подлецом, мерзавцем и предателем. Тебе придется унижаться и лизать сапоги захватчикам. Тебе придется убивать людей, возможно даже знакомых и дорогих тебе, но ты должен выстоять, должен, — всплыли у него в голове слова, произнесенные тогда напоследок.
«Я выстоял, — сказал он одним лишь взглядом. — Выстоял».
«Да солдат, ты выстоял, — ответил взгляд командующего. — Потерпи еще чуток сынок, скоро все кончиться».
Дверь с шипением закрылась.
Он развернулся и подошел к окну, где над далеким лесом небо уже окрасилось в кровавый цвет рассвета.
Через почти двести лет унижения и рабства Земля неожиданно восстала. Мощная армия и флот появившийся точно по мановению волшебной палочки легко смели колониальный корпус горгувов и преданные им войска Диктатора. Находившийся в Солнечной системе флот пришельцев тоже бы застигнут врасплох. Началась паника. Горгувы срочно эвакуировались, бросая все, что можно. Вместе с ними бежали и те, кто, когда-то предав свой народ, стал служить захватчикам, но были и другие. Вместе с ними уходили и те, кто долгие годы вместе с ним служил одной только цели — ПОБЕДЕ. Их было немного, но они были, те, кому горгувы доверяли так же, как и ему и теперь они там, в несущихся к другим мирам кораблях, к мирам, которые лежат под властью горгувов. Летят, неся весть о том, что Земля вновь взялась за оружие.
Он поднял глаза к небу и несколько минут бездумно смотрел на плывущие облака.
Горгувы очень подозрительны и наверняка, даже сейчас, за его казнью будут наблюдать десятки их устройств и глаз их шпионов, а поэтому никто не должен знать. Для всех он останется их верным
Дверь с легким шипением отошла в сторону. Он обернулся и поправив ворот помятого мундира вышел из камеры под презрительные и ненавидящие взоры охранников.
Длинный коридор с облезлыми серыми стенами, его последняя дорога. Металлическая дверь в конце коридора распахнулась, и ему в глаза ударило яркое утреннее солнце. Солнце свободы, солнце надежды. Он поднял лицо подставив его теплым, ласковым лучам солнца после чего, неожиданно для себя, улыбнулся и шагнул вперед.
Он не верил в чудеса
Он не верил в чудеса, ибо их не бывает.
Он не верил в них давно — с самого детства. С того самого момента, как под Новый год пожелал себе модель самолета. Новую, сверкающую серебром, такую, какую он однажды летом увидел в витрине «Детского мира». Она стояла там, горделиво расправив откинутые назад крылья со звездами и ярко блестя прозрачными стеклами кабины. Он полгода упрашивал родителей купить ее, грезил о ней, рассказывал своим друзьям и часто, втайне от всех, бегал к витрине магазина, чтобы полюбоваться еще и еще раз. Однако родители, грустно улыбаясь, лишь качали головами и все равно он мечтал, надеялся, верил в чудо, как может верить всякий мальчишка в 9 лет, тем более, что приближался день чудес и сбывшихся мечтаний каждого ребенка — Новый год. Улицы и витрины магазинов украшались разноцветными огнями, на площадях устанавливались елки и точно на дрожжах росли снежные городки, усиливая с каждым днем ожидание чуда. В тайне от всех он написал письмо Деду Морозу со своим самым заветным желанием и опустив его в почтовый ящик с нетерпением ждал прихода заветной ночи. Но чуда не случилось, да он получил подарки, кучу конфет, шоколада и коробку с маленькими металлическими самолетиками. Несколько минут он непонимающе смотрел на эти пародии на гордых металлических птиц, а затем, развернувшись, отправился спать. Проснулся он уже другим человеком.
Он с трудом разлепил глаза. Мороз видимо усилился и его хваленная, импортная, куртка, за пару тысяч баксов, с несколькими слоями утеплителя, похоже совсем сдалась, превратившись в нечто негнущееся. «Следующий раз надену ватник», — вяло подумал он, прекрасно понимая, что следующего раза не будет. Он несколько раз разогнул и согнул окоченевшие пальцы, разгоняя в них застывшую кровь, и медленно поднялся на ноги. След от его снегохода, «чуда японских технологий», четким отпечатком стелился по снегу, петляя причудливым узором среди вековых сосен, а сам этот снегоход бесполезным куском железа застыл где то в нескольких сотнях или тысяч шагов позади. Он нагнулся и, подхватив лежащую рядом винтовку медленно, погружаясь по колено в казавшееся таким плотным полотно снега, побрел вперед.
Чудес не бывает, ибо чудо — это нечто противоречащее всем законам логики.
Вот и сейчас его не случилось, ибо «чудо техники», даже японское, без горючего просто красивая железяка. А наплевательское отношение к простейшим мерам безопасности иногда вылезает боком, но это он понимает сейчас, а тогда была молодецкая удаль, вызванная выпитым спиртным и желанием похвастаться перед друзьями и полуголыми красотками. Как же, крутой мен едет в одиночку на охоту в глухую тайгу. Мужчина, блин, добытчик. Он грустно усмехнулся и оперевшись на воткнутое в снег ружье, перевел дух. Да, не уедь Семеныч в город, по каким-то своим делам, хрен бы он выпустил его со двора. Лесник всегда отличался независимым норовом и мог и в лоб заехать, не смотря на регалии, из-за чего у него иногда случались столкновения с особо крутыми и строптивыми клиентами, которые, правда, с утра протрезвившись частенько бывали ему благодарны за его поступок, особенно после того, как он их, полузамерзших, привозил из тайги обратно. Но сейчас его не было.