Сборник "След зомби"
Шрифт:
– Это действительно ты? – спросил он Вестгейта, который уютно полулежал на диване с книжкой в руках и бутылкой под боком. – Или я уже до глюков допился? Нет, это ты! все правильно… Уффф! – Игорь присел в кресло и с облегчением рассмеялся.
Вестгейт отложил книгу, посмотрел на Игоря и улыбнулся в ответ.
– Помнится, в предгорьях Альп кто-то мечтал о «Гиннессе», – сказал он, вставая. – Сейчас достану из холодильника. И ты испытаешь… Как это ты говорил тогда? Глубокое и всеобъемлющее счастье?
– Не знаю, – сказал
Вестгейт принес ему запотевшую бутылку и пивной стакан, и примерно с минуту Игорю было не до разговоров. Потом он утер с губ пену и сказал:
– Ты живой?
Вестгейт невоспитанно раздавил окурок в пепельнице.
– Черт его знает, – признался он. – Я пока еще не привык к своему новому состоянию. Да и к новому статусу мне еще адаптироваться очень долго придется. Но в целом – да. Я живой. Только иногда мне кажется, что это какой-то другой я.
– Что там про новый статус? – не понял Игорь.
– А я теперь политэмигрант, – небрежно сообщил Вестгейт.
Некоторое время Игорь пытался осмыслить эту информацию, но задача оказалась ему не по зубам.
– И куда же ты эмигрировал? – спросил он.
– На историческую родину, балда!
– С ума сошел? – не поверил Игорь.
– Выперли меня, – сказал Вестгейт. – Хотели с конфискацией имущества, но такового за мной не числится. Успел мой адвокат подсуетиться. Между прочим, я тебе еще вчера обзвонился, а у тебя что-то с телефоном…
– Как обычно, – сказал Игорь. – Разомкнул контакты, и все дела.
– Ты же говорил, технологический брак…
– Не-а.
Вестгейт захохотал.
– Я вот чего не понял, – сказал Игорь. – Как же ты дальше будешь?..
– А ты? – вопросом на вопрос ответил Вестгейт. – Мы теперь, братишка, два сапога пара. Заперты в России, как тараканы в банке. Недели через две-три напряжение рассосется, границы откроются, и добропорядочные граждане снова начнут ездить по миру. А вот мы с тобой застряли тут надолго. Если не навсегда.
– Кто это сказал? – воинственно расправил плечи Игорь.
– Да все так говорят. Мы с тобой попали во все списки нежелательных элементов, которые только существуют в мире. Куда бы мы ни высунулись, нас будут отлавливать и вышибать обратно. В нежные объятия of Mother Russia.
– Что-то ты, брат, не особенно переживаешь по этому поводу. Или я ошибаюсь?
– Я же говорю – возможно, перед тобой не я, – объяснил Вестгейт. – Сам удивляюсь. Хотя… Я, может, всю жизнь только и жду возможности начать эту самую жизнь заново. С чистого листа.
– Как же я рад тебя видеть! – выпалил Игорь. Он пошарил в карманах халата, нашел резинку и собрал волосы в хвост. Поднялся и отправился на кухню за пивом.
– Первым делом, – мечтательно сказал в потолок Вестгейт, – перестану стричься. И никогда больше не надену галстук.
– У тебя как с деньгами? – спросил Игорь, копаясь в холодильнике.
– До швейцарских счетов враг не добрался. Так что деньги есть. А у тебя?
– Если не пить и не выпендриваться, года два с голоду не помру. А вот если пить…
– Разберемся, – сказал Вестгейт. – Лишь бы не было войны. А поскольку ее не будет, то и нам беспокоиться не о чем.
– Слушай, – Игорь поставил на стол бутылки и остался стоять, уперев руки в бока. – Как-то странно мы с тобой рассуждаем. Как будто уже все решено.
– А все решено, – сказал Вестгейт. И улыбнулся. – Я больше не служу. Никому и никогда.
– Так тебя и отпустят! – усомнился Игорь.
– Уже отпустили. Как только сдал полный отчет. Бессрочный отпуск без содержания.
– Тебе же нравилась эта работа. Ты мог бы остаться как аналитик, преподаватель, консультант, наконец…
– Братишка, – сказал Вестгейт очень мягко. – Ты совершенно прав. Мне очень нравилась эта работа. Потому что она была моей жизнью. А другой жизни, настоящей, я просто не видел.
– А теперь, значит, разглядел? – спросил Игорь довольно язвительно.
– Да, – ответил Вестгейт просто, и Игорь ему поверил.
– Как же они тебя отпустили так легко? – спросил он недоверчиво.
– Они и тебя отпустят без звука, – усмехнулся Вестгейт. – У нас с тобой неожиданно появился влиятельный покровитель.
– Черт возьми! – воскликнул Игорь. От удивления он даже сел. И схватился за пиво. Он уже догадался, кого Вестгейт имел в виду.
– Я сидел на Службе, отчет составлял вчера днем, – сказал Вестгейт. – И он вдруг зашел. Сказал, что хотел сначала через тебя попрощаться, но потом решил лично. И мы очень хорошо поговорили. Он ушел. А через полчаса я отправился сдавать отчет Папе. Захожу, а они с этим новым Дядей сидят ни живы ни мертвы… Только волосы на головах шевелятся. И лица очень выразительные. И слышу я неожиданно, что Служба допускает мой уход в отставку. Разумеется, если я выражу такое желание. А я взял и выразил. Само с языка слетело.
– Хотел бы я послушать, что он им сказал, – мечтательно произнес Игорь. – Он насчет эпитетов не стесняется…
– А он и не стеснялся. Меня потом догнал в коридоре Дядя и принялся рассыпаться в любезностях. Передавать тебе приветы и нам обоим ниже земли кланяться. Ну до смерти напуган человек. Я говорю – что случилось?
– И он рассказал? – не поверил Игорь.
– Ты бы его видел в этот момент! Потом, я все-таки умею разговаривать с людьми. И выяснилось, что буквально передо мной явился в кабинет некто страшный до одури. Заявил, что если с этого момента на нас с тобой будет оказано хоть малейшее давление, то он, когда в следующий раз приедет, устроит Службе полный и окончательный п…ц. И как я понял, это было сказано весьма убедительно.