Сборник "След зомби"
Шрифт:
– Ох, – сказала Таня, – Может, хватит на сегодня, а? Я лучше домой поеду…
– Прости, – снизил тон Мастер. – Я что-то не то сказал? Только не уезжай.
– Я просто устала. Не обращай внимания. Я… я так рада тебя видеть! А ты… ты меня, как лимон, выжимаешь…
Мастер обнял Таню, крепко прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы.
– Прости… – прошептал он. – Прости… Я тоже безумно рад тебе. Поверь, мне очень трудно было решиться на новую встречу. Я бы и не рискнул, наверное, но ты влезла в эту историю… И я уже не мог остаться в стороне. И все равно боялся – мы не виделись столько лет, вдруг ты отвернулась бы от меня…
– Глупый, – прошептала Таня, гладя его по голове. И усталость, и тревогу будто рукой сняло. Был только несчастный, одинокий, запутавшийся любимый человек. – Ты мог бы позвать меня сто лет назад.
– Нет. Не мог.
– Верю. Тебе виднее. Ну, ничего. Мы ведь теперь вместе, правда?
– Правда…
– И будем вместе какое-то время, а какое – неважно. Сколько ты можешь, сколько тебе будет нужно. Главное – вместе.
Мастер повернулся к Тане лицом, и она увидела, что в глазах у него слезы. И, конечно же, она бросилась целовать эти бесконечно любимые глаза и прижала к груди эту самую любимую умную лохматую голову.
– Я люблю тебя, – прошептал Мастер. – И всегда любил. И мы будем вместе. Сколько можем.
– Да, – улыбнулась Таня. – Только ты не уходи в себя. Рассказывай, я буду слушать. Я верю тебе, я только действительно устала.
– Сейчас будем спать. – Мастер выпрямился, часто моргая. – Эй, чудовище!
Чудовище очнулось и слегка приоткрыло один глаз. Вставать оно явно не собиралось.
– Место! – приказал Мастер. И Таня удивилась, как удивлялась до этого множество раз, тому, насколько легко этот невероятный человек переключается с одной модели поведения на другую. Секунду назад он был мягкий и податливый, но вот нужно командовать – и голос будто сталь. Резкий и довольно неприятный тембр, который в любом шуме отчетливо слышен. Настоящий командный голос. «Никогда я не научусь до конца доверять этому мужчине. Всегда мне кажется, что он со мной играет и что на самом деле он именно такой, как этот его голос. Ему бы еще серо-стальные глаза… Но глаза у него мягкие и глубокие, и я в них тону. Глаза – это единственное в нем, чему я верю безоговорочно. Но сколько же за ними всего…»
– Место, место! – повторил Мастер. Собака грузно перевалилась на живот, неуклюже поднялась и на деревянных ногах поковыляла в соседнюю комнату, которая для нее была спальней, а для Мастера кабинетом. Проходя мимо Тани, Карма бросила на нее задумчивый взгляд. Таня ожидала увидеть в нем презрение, но прочла только любопытство. «Обалденная собака. Впервые в жизни вижу совершенно ненормальную кавказку. Она на меня даже ни разу не зарычала. Веревки ты вьешь из всех и вся, Мастер собак. Веревки… А мне нравится».
– Обалденная собака, – повторила Таня вслух.
– Элита, – сказал Мастер не без гордости. – Штучное производство. Made by hand. – Он протянул вслед проталкивающейся в дверь собаке кулак. – Просто всю эту самую hand об нее отбил в процессе работы. И зазнался страшно. А действительно, не каждый так смог бы. Вот смотрю на эту рыжую задницу и думаю: какой же надо быть личностью, чтобы эдак кавказку обломать! Нормальному человеку такое не под силу.
– Супермен!
– Мутант, – объяснил Мастер с притворной мрачностью.
– Дурак мой любимый. Надеюсь, сексуальную сферу твоя мутация не затронула?
– Еще как затронула! И передается она исключительно этим путем.
– Тогда зарази меня. Может, я лучше стану тебя понимать.
– Хорошо бы, – сказал Мастер. – В таком случае пошли. Или тяпнем еще по коктейлю?
– Чистой хочу, – попросила Таня. – Накапай женщине рюмочку по старой памяти!
– Отлично! – обрадовался Мастер, придвигаясь к столику с напитками. Руки его разливали выпивку, а голова интенсивно работала. «Кажется, на сегодня давления на психику ей действительно хватит. Несколько дней она будет думать, а потом мы поговорим всерьез. Какая же я сволочь!»
– Ну, – сказал Мастер, – давай, как в старые добрые времена. Помнишь наши тосты?
– А то! – рассмеялась Таня. – Давай!
– Мир друзьям, смерть врагам! – провозгласил Мастер.
Рюмки сдвинулись. За стеной Карма перевернулась на другой бок.
– Вообще, – сказал Крюгер, – я им не завидую. Иметь дело с сумасшедшим осведомителем…
– А стукачи никогда не отличались уравновешенностью, – заметил Мастер.
– Вы, господа, можете считать меня совсем тупым, – заявил Горец, – но я ничего такого не заметил. Ну, стал парень какой-то перекошенный, это да. Так его, наверное, совесть заедает… Ты ж, Мастер, ему разве что памперсы не менял. Может, поговорить с ним по душам? Вдруг он еще и на нашей стороне поиграет?
– А что? – встрепенулся Крюгер. – Двойной агент! А, Мастер?
– Бесполезно, – помотал головой Мастер.
– Давай попробуем!
– Говно вопрос! – поддержал Горец. – Наедем, высадим на измену…
– Не наедешь, – сказал Мастер. – Он испортился. Он просто больше ничего не понимает и никому не верит. И потом, что за дела? Ты охотник или чмо? Куда глаза свои засунул?
– В задницу, – съязвил Горец. – Потому что ты меня не убедил. Мне, например, каждый день на улице попадаются такие рожи, по которым только из пульсатора и стрелять. Их пулей не прошибешь. А собаку мордовать до потери сознания – это уже чисто личная проблема. Ты Карму вообще не бьешь. А я вот своего придурка мудохал почем зря.
– И все без толку, – заключил Мастер. – Потому что бить надо уметь.
– Скажите пожалуйста! – возмутился Горец. – Тоже мне мастер выискался на мою голову!
– Ты меня слушать будешь или нет?
– Больно мне тебя слушать! И обидно.
– Не клокочи, старик, – попросил Горца Крюгер. – Перебори себя. Я знаю, что ты этого мальчика любишь. Все его любят. Тут вопрос-то не в любви. А вопрос в том, что нам с ним делать.
– Так я же тебе, пню такому, час уже объясняю!
– А я тебе говорю, что ты ошибаешься.
Горец сник. Он сидел, легкомысленно болтая ногами, на замасленном верстаке в ангаре техобслуживания. Мастер и Крюгер примостились на багажнике знаменитой школьной «шестерки», той самой, у которой одна черная дверь, расточенный движок и фантастическая подвеска. Под их суммарным весом в сто восемьдесят кило машина едва-едва просела. У стены на куче утеплителя дремали собаки. В открытых настежь воротах курил и любовался снегопадом Хунта. Саймона нужно выводить из игры – это ясно всем, даже Горцу. Он просто еще не свыкся с таким положением вещей. Ничего, осознает.