Сборник "Солдат удачи"
Шрифт:
А вечер такой тихий, такой… Чистый… Вышел на опоясывающую дом галерею. Ба! Сосед! Японец колдовал над небольшим ящиком, в котором над раскалёнными угольями что-то жарилось. Увидел Михаила, замахал рукой:
— Добрый вечер, уважаемый сосед! Не желаете составить компанию?
— Конечно! — Улыбнулся в ответ Иванов. А что — сидеть одному чахнуть? А так — интересно всё же с народом пообщаться…
Махом спустился вниз, по дороге заглянул на кухню, помнится, видел в шкафчике что-то этакое. И точно — красивая широкая бутылка с надписью «Коньяк». Подхватил её, недолго думая, вышел из дому. Вежливо прошёл через калитки, хотя проще было через живую изгородь перемахнуть, поклонился в ответ.
— Добрый вечер, сосед!
— Добрый вечер! Что-то давно вас не было видно, Михаил?
— Дела служебные. Посылали в командировку.
— Удачно?
Острый взгляд сквозь вежливую улыбку.
— Вполне.
— И хорошо.
Ушла острота куда-то, сменилась неприкрытым радушием.
— Пристраивайтесь пока на стуле. Скоро будет готово.
Мишка носом потянул:
— А что это?
— Шашлык.
— Да?!
Про это блюдо Иванов знал. Раз боец-грузин из его роты такое готовил. Правда, всё сокрушался, что специй нет, лаврушки нет, перца нет, вина нет. Но трескали приготовленную им конину за милую душу, ещё и нахваливали. Спохватился, вытащил из кармана куртки принесённую с собой бутылку, поставил на маленький садовый столик. Суэцугу священнодействовал. То обмахивал угли бумажным веером, чтобы лучше разгорались, то наоборот, спрыскивал веничком излишнее пламя. Время от времени поливал из бутылочки мясо на железных палочках какой-то жидкостью. Получалось красиво.
— Я раньше жил в Токио.
Раньше? А…
— У нас по соседству был ресторан. Кто-то из ваших, эмигрантов… Там меня и научили готовить это блюдо.
Такэтори замолчал на мгновение.
— Меня призвали в сорок втором, когда исполнилось шестнадцать лет. Отправили в Китай. Там служил в охранном батальоне. В сорок пятом получил отпуск. Приехал домой на побывку, и… Ни дома, ни семьи. Янки сожгли всех заживо. Был большой пожар. Погибло почти триста тысяч человек. И мои родители и младшая сестра…
Снова замолчал. Затем глухо продолжил:
— Я подал заявление о приёме в «камикадзе». Чтобы было понятно — это лётчики-смертники. Мы садились на самолёты, заполненные взрывчаткой, и таранили на них американские корабли.
— Добровольно?! Сами шли на смерть?!
— А у вас, русских, разве не так? Ваши лётчики не таранили вражеские самолёты? Не направляли горящие машины на колонны? Не бросались грудью на амбразуру дота?
— Это — другое!
— Нет, Михаил. Одно и то же. Только вот смотрим мы на это по-разному. Для нас, жителей империи, смерть во имя Императора — высшее благо. Для вас, европейцев — недопустимое событие.
Иванов на мгновение задумался.
— Не знаю, сосед. У нас, русских, поговорка есть — на миру и смерть красна. Так что в чём-то мы похожи. Главное, я тебе скажу, на мой взгляд, другое. Ты — жив. И я — жив. И он жив тоже. Все те, кто пал в этих войнах. Пусть для близких мы мертвы. Но на самом деле — живы. Так что, Суэцугу, давай не будем о прошлом. А лучше — о будущем.
Тот вновь замолчал, потом схватился:
— Ой, чуть не подгорело. Прости, Миша. Заговорился.
— Да ничего. Нет теперь ни русского, ни японца. Ни немца, ни англичанина. Есть одна нация — терране.
— Верно говоришь, сосед!
Японец радостно хлопнул рослого парня по плечу. Потом повернулся к дому и закричал:
— Яно, милая! Всё готово! Иди к нам!
Михаил улыбнулся при виде миниатюрной эльфийки, потом завистливо вздохнул — повезло же соседу! Та приблизилась, мило улыбнулась, затем села в торопливо подвинутое ей кресло.
— Спасибо.
«Ого! А срок-то у неё — больше, чем я вначале подумал…» — заметил парень.
— Когда ждёте наследство?
— А?
Потом хозяин наконец понял, улыбнулся счастливой, почему-то беззащитной улыбкой:
— Через три месяца. Девочка будет. Уже сказали.
Молодая женщина со смущённым видом провела по выпуклому животику ладошкой, покраснела.
— Завидую. По-хорошему.
Она подняла умиротворённое лицо и тихо проговорила:
— Это ничего. Скоро и вы женитесь. Ну, не скоро, но всё равно — женитесь.
— Если служба это позволит.
— Позволит. Не переживайте. Я тут слышала, что вас уже сватали? И как, удачно?
Михаил густо покраснел:
— Да нет, вообще-то… Договорились вроде встретиться вечером, а меня срочно вызвали — армия, знаете ли, как-то не задумывается о том, что у её офицеров свидание вечером.
— Понятно… Ну, надеюсь, что всё будет у вас хорошо…
…Они ели сочное, горячее мясо. Смеялись над незамысловатыми шутками. Мужчины пили коньяк. По чуть-чуть. Звёзды были такими большими и чистыми. А вечер — прозрачным и глубоким…
Глава 15
Мир-2
Отпуск закончился как-то незаметно. Пришла пора, когда утром нужно было одевать не спортивный лёгкий костюм, а форму. Либо повседневный китель, либо — рабочий комбинезон. Михаил целыми сутками пропадал на орбите, где возле одной из баз висел его «Перун». Тренировки, обучение, опять же — слаживание. Словом, весь день, а частенько и ночь были заполнены до предела. К своему удивлению, Иванов справлялся довольно неплохо, а когда через месяц его броненосец занял первое место на учениях, о парне заговорили уважительно. Многие считали, пусть и ненавязчиво, что он протеже Черняховского лишь потому, что оба начинали в одной учебной роте. Теперь же поняли, что Михаил и сам парень не промах. Так что ночной вызов в командирской каюте был вполне ожидаем и легко объясним. Звонок прозвучал около двух часов ночи, на экране появился неизвестный Михаилу майор явно нерусского типа.
— Господин полковник?
— Я вас слушаю.
— Прошу прощения за поздний вызов, но дело того стоит. Включите кодер.
Движение кисти, прибор заработал. Эта машинка обеспечивала приём и дешифровку особо важных кодированных сообщений.
— Я — Вальтер Шелленберг. Управление внешних операций. Гриф — два-два-пять дубль четыре.
— Понял…
Михаил насторожился — данная комбинация знаков показывала, что приказ непосредственно с самого верха. Майор между тем вскинул левую бровь.