Сборник "Соломон Кейн"
Шрифт:
Прежде чем броситься к девушке, которая без малейшего движения лежала на алтаре, Кейн отшвырнул изуродованный ударами пистолет и вынул свою рапиру из руки мертвого Стоящего Позади. Рукоять привычно легла в ладонь, и пуританин сразу почувствовал себя уверенней.
Бедная крошка Мерилин не подавала признаков жизни, обратив смертельно бледный лик к равнодушному небу. Полная луна заливала своим сиянием апокалипсическую сцену: на черном камне бессильно простерлось белое тело, а вокруг бесновались залитые алой кровью черные демоны. Кейн, грешным делом, решил было, что жизнь покинула девушку, но, к невообразимому облегчению пуританина, его рука нащупала биение пульса на тонкой шее. Хвала Создателю, бедняжка лишь потеряла сознание. Да
Он разрезал удерживающие Мерилин путы и со всей мыслимой нежностью поднял ее на руки… чтобы тут же опустить вновь: двигаясь прямо к нему, по ступеням ковыляло, невнятно стеная и бормоча, нечто невообразимое. Лишь с большим трудом в окровавленном изуродованном куске мяса можно было признать человеческую фигуру. Кейн не смог даже определить, какого она была пола. Агонизирующее существо наткнулось на выставленный Кейном клинок и, раздирая руками смертельную рану, опрокинулось обратно в багровый водоворот, из которого вынырнуло.
Вдруг скальная поверхность под ногами пуританина задрожала, черная глыба алтаря треснула с пушечным громом, и ужасающий толчок сбросил Соломона Кейна с каменных ступеней. Однако он не только не выпустил из рук Мерилин, но и уберег ее от удара. На его глазах Башня Смерти накренилась, ее каменная поверхность пошла волнами.
Казалось, сам Гадес затеял жуткий и таинственный ритуал. Дуновение безымянного ужаса прошелестело над залитой кровью и заваленной человеческими внутренностями площадью. Этого дыхания Смерти не могли не почувствовать даже обезумевшие двуногие звери, рвавшие друг друга на части: вопли безумной ярости сменились такими же безумными воплями ужаса. И тут Башня Смерти снова покачнулась, еще сильнее, еще… Каменная колонна откололась от своего скального основания и, с величавой медлительностью, обрушилась на площадь с таким грохотом, как если бы и впрямь с небес грянула луна.
Каменной лавиной пронеслись по площади громадные глыбы, превращая хрупкую человеческую плоть в кровавую кашу. Воздух наполнили смертельные, как шрапнель, острые осколки. Кейну показалось, что он попал внутрь гигантской мясорубки. Здоровенный булыжник разлетелся на куски прямо над головой пуританина, обдав его каменной крошкой.
— Землетрясение! — Пуританин перекинул через плечо бесчувственную Мерилин и громадными прыжками понесся вниз по каменной лестнице, которая корчилась и раскалывалась прямо у него под ногами. Придерживая девушку одной рукой, другой Кейн раздавал беспощадные удары. Его рапира летала, точно разящая молния, прорубая им с Мерилин кровавую просеку в плотных рядах дикарей. К этому времени негарийцы уже совершенно потеряли человеческое обличье, даже судороги самой земли не смогли пробудить их разум. Единственное, на что их еще хватало, так это убраться с дороги пуританина, который походил на их ожившего бога Смерти, с развевающимися волосами и разящей молнией-рапирой в руках.
Кейн так никогда и не смог заставить себя вспомнить все кровавые подробности этой адской гонки. В его памяти лишь остались обрывочные видения залитых резким лунным светом каменных улиц-ущелий, меж узких стен которых кипело всеобщее побоище. А вокруг охваченного кровавым разгулом Города Мертвых рушились древние горы, мало-помалу возводя над проклятым городом курган. Рассыпались в прах удивительные творения зодчих Атлантиды, величавые башни и минареты обрушивались вниз, сметая людей и строения, а под ногами, не замирая ни на секунду, корчилась земля. В звуках разрушения и всеобщей гибели Кейну чудился холодный, безжалостный смех древних богов.
Странные двуногие существа, словно демоны преисподней, тянули к нему со всех сторон окровавленные когти и исчезали, отброшенные в небытие, из которого вышли, его стремительным клинком. Кейн, насколько было возможно, старался своим телом прикрыть девушку и от неразумной стихии, и от еще менее разумных двуногих…
И
Шатающийся от изнеможения мужчина с девушкой на руках брел по тропинке между холмами. Его одежда была порвана и заляпана кровью, все тело покрывали раны и кровоподтеки, но на лице его было выражение умиротворенности. Дрожь земли постепенно утихала, в лицо человеку дул свежий ветер, высушивая капли крови и пота. А за его спиной остался похороненный под толщей камней проклятый город…
Первые солнечные лучи ласково коснулись лица Соломона Кейна. Далеко внизу, у подножия горного кряжа, свежей листвой шелестели деревья, приветствуя наступающее утро. Насколько хватало глаз простиралось такое спокойное на вид зеленое море. Глядя на эту мирную сцену, пуританин чувствовал, как его оставляют воспоминания о ночном кошмаре.
Ветер дул со стороны джунглей, и англичанин полной грудью вдыхал пряные ароматы. Мускусный запах пропитанной влагой растительности сейчас был для Кейна все равно что целительный бальзам. По крайней мере, это был добрый запах увядающей зелени, которая, перепрев, станет тучной почвой для новых растений. В нем не было примеси древней мерзости и запустения, которые источали стены Города Мертвых, а главное, он не нес сладковато-терпкого аромата крови… При одном только воспоминании об этом к горлу Кейна подкатил комок.
Соломон склонился над спящей Мерилин. Бедняжка покоилась на скудном ложе из веток, которые ему удалось наломать, и была заботливо укрыта его камзолом, напоминавшим больше, к сожалению, коллекцию дырок и прорех. Именно в этот момент девушка открыла глаза. Сперва она в ужасе озиралась вокруг, но лишь до тех пор, пока ее мятущийся взгляд не наткнулся на озаренное скупой улыбкой лицо Соломона Кейна. Мерилин разрыдалась и крепко обняла его за шею.
— О, капитан Кейн!.. Неужто нам и впрямь удалось покинуть живыми этот ужасный город? Теперь мне кажется, что это был лишь кошмарный сон… После того как вы провалились в люк-ловушку в моей комнате, Накари велела заковать вас в цепи в подземелье. — При одном воспоминании об этом ужасе девушка вздрогнула. — Потом она спускалась к вам в темницу… она сама мне рассказала об этом. Оттуда Накари вернулась донельзя раздраженная и твердила, что вы — жалкий глупец. Дескать, она, королева Негари, предложила вам власть над миром, а вы ответили оскорблениями.
Она бесновалась, точно разъяренная кошка, топала ногами и брызгала слюной, а потом поклялась, что и одна, своими руками, возродит империю Великой Негари. Потом она с бранью накинулась на меня, обвиняя, что вы, мол, цените жалкую рабыню превыше властительницы великого народа. Я тщетно взывала о пощаде, но черная дьяволица сорвала с меня одежду и порола, пока я от боли и унижения не лишилась сознания.
Наверное, я чуть не умерла, потому что несколько дней пролежала без памяти… Смутно помню лишь обрывочные картины: вот пришли воины и сказали Накари, что вам удалось бежать. Они утверждали, что вы — могучий колдун, так как прямо на их глазах, словно бесплотный дух, просочились сквозь каменную стену, и что якобы копья вас не берут. Накари лично убила обоих стражников, которым было поручено доставить вас, капитан Кейн, из узилища. Она напоминала больше дикого зверя, чем человеческое существо. От жутких криков несчастных я вновь потеряла сознание.