Сборник статей и интервью 2009г (v1.4)
Шрифт:
Специальный корреспондент журнала «Эксперт».
Совместный проект журнала «Эксперт» и посольства Венгерской Республики в РФ
Как и все страны Восточной Европы, Венгрия в полной мере ощутила на себе влияние мирового экономического
Проведению реформ мешает активная деятельность оппозиции, стремящейся использовать сложную ситуацию для прихода к власти. Лидер консервативной «Фидес» Виктор Орбан публично говорит о том, что правительство Дюрчаня не дотянет до очередных парламентских выборов, намеченных на 2010 год.
Стартовый капитализм
К моменту распада советского блока Венгрия наряду с Польшей являлась одним из самых перспективных государств Восточной Европы. Не случайно именно для этих стран ЕЭС в 1989 году запустил программу содействия PHARE (Poland, Hungary, Assistance to Restructuring of the Economy), к которой позже присоединились и другие государства Центральной и Восточной Европы. В период с 1989 #8722;го по 1997 год среди всех стран ЦВЕ Венгрия была на первом месте по объему прямых иностранных инвестиций на душу населения (1500 долларов; у ближайшего преследователя - Чехии - лишь 750).
Хорошее состояние национальной экономики объяснялось тем, что еще за двадцать лет до падения Берлинской стены Венгрия начала постепенно переводить свое хозяйство на рыночные рельсы. В 1968 году, когда общество окончательно оправилось от кровавых событий 1956 #8722;го, правительство Яноша Кадара инициировало пакет экономических реформ под названием «Новый экономический механизм». Его целью был отход от системы плановой экономики и перевод взаимоотношений между предприятиями на рыночную основу. Производители сами стали решать, что им выпускать и в каких объемах, сами выбирали покупателей и сами назначали цену на свой товар. ЦК правящей Социалистической рабочей партии официально объявил, что успешность предприятий будет определяться только по их рентабельности.
Венгерский капитализм смог существовать внутри социалистической системы благодаря негласной договоренности между Москвой и Будапештом. Венгрия усвоила уроки «пражской весны» и проводила свои экономические реформы тихо, без антисоветской риторики, публичной критики коммунистического строя и угроз выйти из соцлагеря. За это советские лидеры смотрели сквозь пальцы на внутриэкономические события в Венгрии - при том, что осуществленные венграми капиталистические реформы были значительно более глубокие, чем те, которые хотели провести чехи в 1968 #8722;м. Дошло до того, что в 1982 году Венгрия вошла в оплот мирового капитализма - МВФ.
Капиталистическое будущее страны внушало оптимизм и потому, что после распада советского блока венгерское общество не оказалось расколотым. В стране, в отличие, скажем, от Польши и Прибалтики, не началась «охота на коммунистических ведьм». Еще в 1989 году коммунисты и либералы заключили договор, согласно которому в обмен на введение многопартийности и назначение свободных выборов коммунисты не должны были подвергаться дискриминации в будущем. Поэтому в Венгрии не был принят закон о люстрации (впрочем, содержание архивов венгерских спецслужб все же иногда использовалось в подковерной политической борьбе. Например, в 2002 году пресса опубликовала учетные карточки агента контрразведки Д-209, которым оказался тогдашний премьер-министр Петер Медьеши).
Но помимо стартовых преимуществ Венгрия к началу либерализации имела и ряд недостатков.
Первое спасение
Первым недостатком был большой внешний долг. Эта проблема появилась в конце 70 #8722;х - начале 80 #8722;х годов, когда Венгрия набрала очень много кредитов на Западе. В результате к 1989 году показатель объема внешнего долга на душу населения здесь был самым высоким в Восточной Европе (около 2 тыс.
Второй проблемой стало нежелание сокращать раздутую в советское время систему социальной защиты населения. Первое посткоммунистическое правительство Йозефа Анталла пыталось сделать все возможное, чтобы не снижать уровень жизни рядовых венгров. Однако последствия либеральных экономических реформ вкупе с нетронутой системой социальной защиты привели к тому, что в стране образовалась целая армия безработных, достигшая к 1993 году 800 тыс. человек - и эти люди жили на средства государства.
В итоге, по подсчетам Всемирного банка, к 1994 #8722;му уже около 40% трудоспособного населения жили либо на социальные выплаты, либо на деньги, зарабатываемые другими жителями страны (в 1991 #8722;м таких было лишь 20%). В целом же коэффициент зависимости системы (число получателей пенсий и социальных пособий, поделенное на число плательщиков) в 1993 году равнялся 84. В условиях падения объемов производства (с 1990 #8722;го по 1993 год ВВП сократился на 20%, промышленное производство - на 35%, сельскохозяйственное - на 40%) сохранение высоких реальных зарплат вело к чрезмерному увеличению объемов потребления и колоссальному росту импорта. Если в 1992 году торговый баланс страны был положительным (324 млн долларов), то в 1993 году дефицит составил 3,46 млрд долларов, а в 1994 году - 3,91 млрд долларов.
К 1995 году ситуация стала катастрофической. Министр финансов страны Ласло Бекеши уже открыто говорил о приближающемся экономическом коллапсе. Тогу спасителя отечества примерил на себя профессор экономики Лайош Бокрош. Став новым министром финансов, он в 1995 году инициировал пакет экономических реформ, получивших название «План Бокроша». Фактически в стране началась запоздалая «шоковая терапия». Реальный объем заработной платы сократился на 15%, был введен восьмипроцентный налог на импорт, правительство девальвировало форинт и сократило социальные траты. Реформы оказались успешными - с 1994 #8722;го по 1996 год дефицит бюджета сократился с 9,6 до 3,8%, а дефицит торгового баланса - с 9,4 до 3,8%. В результате страна была спасена от экономического коллапса, а экономика стала постепенно входить в нормальное русло.
Однако необходимые и эффективные реформы Бокроша были настолько непопулярны, что премьер-министр Дюла Хорн не рискнул их углублять. В итоге в 1996 году недовольный Бокрош подал в отставку, а реформы были приостановлены. Впрочем, удержаться в кресле премьера Хорну это не помогло - в 1998 #8722;м его правительство проиграло парламентские выборы партии «Фидес» во главе с Виктором Орбаном, обещавшим населению быстрый выход из кризиса.
Реформы под шумок
Вместо того чтобы возобновить реформы Бокроша, Виктор Орбан повернул их вспять. Языком его кабинета стал экономический популизм. Для поддержания у населения ощущения благополучия правительство снижало налоги, значительно увеличило зарплаты, а также темпы строительства жилья и программы кредитования малого и среднего бизнеса. Затратная венгерская система социальной защиты, спасшаяся от Бокроша, стала при Орбане священной коровой. Пришедший на смену Орбану кабинет премьер-министра Петера Медьеши также не спешил начинать болезненные и непопулярные реформы. Объем реальной зарплаты только с 2002 #8722;го по 2003 год вырос на 22%. Особенно повезло госслужащим - их доходы увеличились на 50%. В итоге бюджет и экономика в целом стали заложниками гонки за голосами избирателей - а страна в то время явно жила не по средствам. Дефициты госбюджета и торгового баланса были огромными, объем госдолга рос устрашающими темпами.
Пришедший на смену Медьеши Ференц Дюрчань - экономист и весьма успешный предприниматель - понимал, что без перемен страну ждет коллапс. Осталось только донести это понимание до граждан, дабы те согласились затянуть пояса и не противились болезненным реформам. Для этого премьер избрал весьма оригинальный способ. В 2006 году Ференц Дюрчань, по всей видимости намеренно, допустил утечку информации - СМИ досталась пленка с записью его выступления перед однопартийцами. На этом заседании Дюрчань фактически признавался в том, что власти обманывали население. «Мы облажались. Не слегка - по-крупному. Ни одна европейская страна до нас не поступала так тупо, как мы. Я чуть не умер, когда в течение полутора лет нам приходилось прикидываться, будто мы управляем. Вместо этого мы врали - по утрам, по вечерам и по ночам», - кричал премьер-министр.