Сборник стихотворений
Шрифт:
Я вырву белый клок из бороды, Как омертвелый куст на склонах дальних, Я до сих пор на фото впереди, Все тот же школьник слов первоначальных.
* * *
Скоро горница светом наполнится, Засмеется ребенок в постели Бесподобно, как во поле горлица Или ангельские свирели. Светоносная женщина встанет, На носочках вспорхнет к колыбели, На малышку восторженно взглянет, И опять заиграют свирели. И опять зазвенит колокольчик, Небеса утекут из-под стражи, Завершится правление ночи, И начнется царенье
СЛЕЗЫ РОЖЕНИЦЫ
В ситцевом халате, Сплетням вопреки, Плодоносит мати. Мысли далеки,
Где-то рядом с Богом, В космосе чужом, Ведает о многом, Но не о своем.
Лоб и нос в веснушках, Бьющих наповал, Это муж простушку Жарко целовал.
Холил и лелеял, И не пил почти, Сердцем слово мерил, Судия?
– Зачти!
Лучшая из женщин, Та, что носит плод, Потому и вечен Этот небосвод.
Лик животворящий, Как родник в раю, - Родину обрящем! Всем я говорю.
Первый крик раздался, Радуйся народ! Мороку не сдался Человечий род.
Мать, как в Божьем рейсе, В небесах лежит, Как роса на срезе Слезонька блестит.
Люди, Бога славьте! Тысячью свечей. Слезы - жизни капли По краям очей...
С молодого ложа В ложный мир сойдет. Кто-то строчки сложит, Кто-то сложит дзот...
Это все позднее, Это все потом, Сын прижался к шее Кисло-сладким ртом.
Все отдам, что знаю, Чтоб в родном краю Слышать баю-баю, Баюшки-баю.
* * *
Солнце скатилось на запад В древнее лоно свое, Дочка хотела заплакать, В детской юдоли ее Дни и года бесконечны, Зло и печаль вдалеке, Да и родители вечны, Да и душа налегке.
* * *
Спросил у кровинки-Иринки: - Зачем ты живешь на земле?
– Чтоб кушать сметану из крынки И сутки валяться во сне.
Еще, чтобы в море купаться, Еще, чтобы книги читать, Чтоб доченькой восхищаться И в губы тебя целовать!
СТЕПЬ
О ней мог Шолохов писать, Такие краски растирая! Что не прибавить, не отнять, Как солнце у Родного края.
Полынь - столетняя трава За горизонтом ищет небо, И тут, и там растут слова, И хлеб растет, и люди хлеба.
СЫРАЯ НОЧЬ
Сырая ночь, сребрятся тополя, Как будто алюминием облиты. Гляди хоть час, не выглядишь поля, Печальные поля моей планиды.
Щепоть махры в колонку новостей Засыпь и прикури от русской печки. Кури спокойно и не жди гостей, И даже той... чей свет живет в сердечке.
Хотя, быть может... Вспыхнул огонек От катера, бегущего по речке. О Боже, как я нынче одинок И на Руси, и в девичьем сердечке.
ТОВАРИЩУ
Потерялся где-то за кордоном, Став адептом четырех сторон. Где ты нынче держишь оборону? Или просто гонишь самогон?
Там все кисло: и слова, и лица. Хлеб чужой, и деньги, и вино... Вот и наша славная столица, Как "Варяг", сама легла на дно.
Дует
Ты летал на винтокрылом дыме, Пробивал навылет синеву. Если спросят: - Где живешь, родимый? Скажешь: - В небе!
– Я тебя пойму.
До сих пор тебе я, братец, внемлю, Раньше б после боя расстрелял. Опускайся на родную землю, Я один среди врагов устал.
ЦАРСКИЕ ВРАТА
От Царских Врат по праву руку Святая Троица парит И всю твою печаль и муку В небесный замыкает скит.
И облака девятым валом В Господних плещутся глазах, И ты, невидимый, как атом, И ты сквозишь в Его глазах...
ЦВЕТЫ
Ты стоишь всех моих наград, Прекрасная Маруся! Я прыгну ночью в палисад, В окошко постучуся.
Клубятся желтые шары Перед окном подруги. "Петрушка!" - скажет.
– "Это ты?" И встречь протянет руки.
Отвечу, раз пришла пора: - Не узнаешь? Ты что же... Лицо поэта от Петра Ты отличить не можешь.
Ну ладно б спутала с ведром, С луной, с шаром в окошке... А то с дубиною Петром. Прощай навеки, крошка.
ТЫ ДА Я
Шли родительской равниной, Ты да я, да мы с тобой. То с березкой, то с рябиной Говорили вразнобой.
До столицы простиралась Не захваченная даль, Много здесь еще осталось Из того, что сердцу жаль.
* * *
Ты мне когда-нибудь споешь Романсы русского поэта, Любовь есть высшей пробы ложь, Хотя и соткана из света.
Мир сотворен, пора взмывать Невесть куда с Господней длани... Грешно любовью называть Все то, что не случилось с нами.
* * *
Дочери
Ты свеча моей печали, Ты пожар моих тревог, Я в конце, а ты в начале, Путь твой долог и далек.
Высохнут большие реки, Тыщу раз умрет трава, Но пребудут в человеке Эти тихие слова
Ты свеча моей печали, Ты пожар моих тревог, Я в конце, а ты в начале, Путь твой долог и далек.
* * *
Ты Урал не в славе - в сраме, Между небом и землей, Здесь царевен сапогами Пролетарский бил конвой.
Где Свердловск и Алапаевск, Да и Пермь - по грудь в крови... Не стеная и не каясь Жили выродки твои.
Бледные синеют лица, Жутко кожанки скрипят, Хочешь богу поклониться Да чекисты не велят.
Господи! Твой бич разящий Не коснулся их голов, Образ твой животворящий Не испепелил рабов...
За убийцею убийца В церкви бродят меж свечей, И до гроба мне молиться За уральских палачей.
У ЧАСОВНИ КСЕНИИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ
В 1936 году рядом с часовней были заживо закопаны священники...
И я здесь был, за Ксению молился, Возжег свечу... И дух остановился.
Я вышел. В очи - красная заря, Кладбищенская затряслась земля,