Шрифт:
Тайна
В Миру ты вынужден скрывать,
Свою приверженность Христу,
Здесь очень трудно объяснять,
Твоё стремление к Кресту.
Ты маскируешься. Таишься.
Скрываешь Крест, что на груди,
Нет, ты не трусишь. Не боишься.
Живёшь с Заветом: Не суди.
К тому же нежеланье спорить,
Чтоб доказать всю правоту,
И пререканьями расстроить,
Святых учений простоту.
Как трудно
Приведшую тебя на путь,
Где смог сорвать всю паутину,
Мешавшую осмыслить суть.
А суть проста, но так прекрасна,
Любовь и Праведность в делах,
Чтоб жизнь продлилась не напрасно,
Чтоб не тонуть в своих грехах.
Но легче объяснить бумаге,
Чем людям знающим тебя,
И не отсутствие отваги,
Толкает скрыть второе Я.
Бакинский Январь
Плач матерей. Крики боли и страх.
Танки утюжат людей. Это крах.
Без перерыва ведётся стрельба.
Трупы повсюду. За что так, Судьба?
В этом и есть идеал коммунизма?
Чем же тогда это лучше фашизма?
Те истребляли, но были врагами,
Вы же, Иуды, считались друзьями.
Союз нерушимый – построен на крови,
Республик свободных – на гнёте и боли,
В себе воплотила – безбожников свора.
Но есть ли что вечно? Прогнила опора.
Нагло прикрывшись словами о бунте,
Вы уподобились вражеской хунте,
Давший приказ бросить танки на город,
Будет в аду возжелать малый холод.
Те, кто в Баку учинил преступленье,
Людям не дали и шанс на спасенье.
Словно каратели вторглись в ночи,
Вмиг потемнели свободы лучи.
Нет вам прощения. Нет и пощады.
Ждёт вас ответ, но не будет награды.
Вряд ли мы сможем за всех отомстить,
Бог нам поможет врагов осудить.
Страшен же будет сей суд и возмездье,
Кара постигнет и вас, и наследье,
Души убитых о мести взывают,
Вас, палачей, поимённо все знают.
Вспомните всё вы на Страшном Суде,
Вряд ли те по нраву Судье,
И пронесут вас по всем кругам ада,
Вы недостойны кущ Райского сада.
Отец Нации
Памяти Великого лидера Азербайджана,
Гейдара Алиева
Мне трудно выразить словами,
Про боль истерзанной Души,
Про думы, тёмными ночами,
Про скорбь, в заплаканной тиши.
Как грустно без Тебя и больно!
Что толку в горе слёзы лить?
Нам в жизни многое не вольно,
И примирившись надо жить.
Но нелегко с бедой смириться,
Коль память не даёт забыть,
Призвавшего народ сплотиться,
И из неволи вольным всплыть.
Ты за народ всю жизнь сражался,
Когда Баку накрыла гарь,
Лишь только Ты не испугался,
Публично осудить Январь.
Поступок смелого Мужчины!
Не испугавшись за Семью,
Не спрятавшись за чьи-то спины,
Раскрыть всю правду в интервью.
Что было здесь при прежней власти?
Кто думал с болью о стране?
Кто ограждал нас от напасти?
Кто жизнь свою отдал в войне?
Всё расхищалось, продавалось,
Эфир в народ нёс только ложь,
Земля без боя отдавалась,
Что вызывало гнева дрожь.
Ты называл народ терпимым,
Но, видимо, пришёл предел,
Себя считать во всём гонимым,
Признав, что в этом наш удел.
Так стоит разве удивляться,
Тем крикам, посланных с мольбой,
И с просьбой срочно возвращаться,
В надежде быть опять с Тобой.
И мы дождались возвращенья!
И не было счастливей дня!
Вмиг испарились все сомненья,
Когда мы встретили Тебя!
Непревзойдённый Дипломат,
Стратег. Политик. Кладезь знаний.
Мир оценил весомый вклад,
И Ты добился их признаний.
И, как итог, из многих стран,
Прислали с грамотой послов,
И воссиял Азербайджан,
Избавившись от страшных снов.
Но счастья дни недолго длились,
Не всем по нраву радость, смех,
Враги в стране, вновь ополчились,
Толкая нас на смертный грех.
То было время страшной смуты,
Но Ты единственный из всех,
Сумел сорвать все эти путы,
Вселив всем веру в наш успех.
Кто позабыл – тому напомним,
Про бунт в Гяндже и про ОМОН,
Где каждый был, во всём покорным,
И повсеместно слышал стон.
Но в ночь, услышав Твой призыв,
Со всех сторон пришёл народ,
Не допустив мятежный взрыв,
Создав вокруг защитный свод.
И пусть с тех пор прошли года,
Народ то время не забудет,