Сборник "Туманность Андромеды"
Шрифт:
— Как жаль, что нас так мало и лопата одна, — нахмурился Флайяно. — А что, если взять еще двоих человек?
— Превосходно придумано, — одобрил Чезаре, — но только, пожалуй, не надо ваших матросов. Я не уверен, что с ними сделается, когда они увидят алмазы…
— Напрасно, — перебил Флайяно, — эти ребята абсолютно надежны.
Леа отказалась возвращаться на судно. Азарт поисков захватил ее. Чезаре и Иво отправились вдвоем. Как и предполагал художник, пробиваться навстречу прибою оказалось делом более легким.
На яхте алмаз, найденный Чезаре, вызвал радостное возбуждение.
Иво скрылся в своей каюте и вскоре привел на палубу одного из калабрийских матросов, готового плыть на берег. Второй охотник нашелся не сразу. К удивлению Чезаре и Сандры, им оказался лейтенант Андреа.
Неопытность лейтенанта компенсировалась отвагой. Вскоре пять человек с лопатами, запасом воды и пищи с энтузиазмом рылись за холмом. Но результаты не оправдали пылких надежд экипажа «Аквилы», к вечеру удалось найти только три алмаза, гораздо меньшие, чем первый. Измученные, они уселись на холме, чтобы поесть, покурить и обдумать, что дальше делать.
— Придется плыть на корабль, — сказал, лениво потягиваясь, Флайяно, — становится холодно, и мы закоченеем к утру.
— Да, если бы можно развести огонь, — уныло согласился Чезаре.
— Нечего и думать! Нечего и думать! — с ужасом закричал Иво.
Лейтенант, молчаливо ковырявший белую глину, вдруг предложил:
— Возвращайтесь вы, трое главных пловцов. Вам гораздо легче одолеть прибой. А мы с Пьетро останемся на ночь, будем копать ямы до алмазоносного слоя. Утром вы принесете воду и займетесь глиной. А мы поспим, отдохнем и вечером повторим все снова!
— Какое великолепное предложение! Ура лейтенанту Монтуори! — Леа вскочила и чмокнула моряка в щеку.
Даже Флайяно пришлось признать разумность этого проекта.
— Что ж, не будем терять времени. — Чезаре встал, показывая на низко севшее над океаном солнце. В его лучах угрюмый свинцовый песок пустынного берега порозовел. Дул холодный ветер, от которого итальянцы давно отвыкли в плавании по тропическому океану.
— Скорее на яхту, Леа-амазонка! — сказал Флайяно. — Вас Сандра теперь иначе не называет! Она ведь знаток всякой там античности, ваша Сандра…
Вечером, лежа на палубе рядом с подругой, Сандра говорила ей о своем намерении написать книгу об амазонках.
Сандре навсегда врезалась в память Леа, ободряюще улыбнувшаяся ей и бесстрашно бросившаяся в бешеный грохочущий прибой. Живое воплощение легендарных амазонок, которых еще в детстве боготворила Сандра. Закончив свое историческое образование, она уверилась, что амазонки — «отдельно живущие» — вовсе не миф. Рожденные в столкновении остатков древнего матриархата Крита, Малой Азии, дравидийских народностей протоиндийской культуры с военным преобразованием древнего мира, повсюду установившего главенство мужчин, амазонки появлялись то там, то сям, как попытки отстоять прежнее устройство общества. Не склонившие гордой головы, отважные и стойкие, они не могли победить нового и исчезли навсегда, оставив после себя только захватывающие легенды и продолжая жить в мечтах угнетенного пола.
— Этой цели я посвящу остаток жизни. — Услышав об «остатке жизни» из уст двадцатичетырехлетней красавицы, Леа невольно рассмеялась. Сандра обиделась.
— Вы совсем девочка, Леа, — свела она свои четкие брови, — к вам еще не приходило чувство нелепости жизни. А ко мне приходило. Очень длинное у нас детство, почти двадцать лет, и такая же будет длинная и нудная старость, тем более что живем мы теперь дольше наших ровесников мужчин. Подумаешь об этом — честное слово, становится так тошно…
— Ну, пока вам жаловаться не на что. — Леа окинула взглядом Сандру.
— Ну, это мне пока принесло куда больше несчастья, чем счастья, — грустно заметила Сандра.
— Насчет детства вы правы, — поспешила сказать Леа, — на самом деле мы еще очень животные в таком возрасте. Какие воспоминания сохраняются от детства? Не знаю, как у кого, а у меня всегда какая-нибудь вкусная еда, лакомства какие-нибудь — самое яркое!
— И у меня тоже. А потом еще чисто физические ощущения мира. Например, почему-то хорошо запомнилось, как меня возили в морскую водолечебницу. Осталось чувство прохладных и мокрых плит из пестрого искусственного камня под босыми ногами, запах моря и хвои в теплой ванне. И еще тысячи подобных блесток памяти чувств!
— Это верно, Сандра! Я воспринимала мир точно так же. И переменилось во мне все лишь после первого большого разочарования, первых утрат. Я поняла жизнь не как постеленный мне пестрый ковер, а как путаницу противоречивых чувств и еще…
— Как предстоящее испытание?
— Да нет, не совсем так.
— Девушки, довольно философии, — раздался из темноты голос Чезаре, — завтра мы плывем на рассвете, решительный день. Какое счастье, что погода держится! В шторм этого прибоя не одолеть. — Леа встала.
— Пошли спать, я вся как избитая ревнивым мужем, обстоятельно и с достаточной злобой.
Глава третья
ЧЕРНАЯ КОРОНА
Едва пловцы поутру вышли на берег, как на холме появился Андреа, призывно махавший руками. Аквалангисты побежали и через несколько минут стояли над ямой, откуда лейтенант извлек четыре превосходных алмаза. Три часа все пятеро яростно расшвыривали песок, расширяя яму. В хрящеватой жесткой глине, заполнявшей небольшую бороздку в коренных твердых породах, обнаружилось скопление алмазов, заставившее забыть жажду, еду и сон. Лишь вконец измученные, люди повалились на песок и долго лежали молча. Короткий отдых — и раскопки возобновились, но найденное гнездо уже истощилось, прибавив к добыче всего десяток маленьких камней. Моряки, копавшие ночью, прилегли отдохнуть, их смена стала обрабатывать подготовленные ямы. Там и тут попадались хорошие алмазы. Сон не шел, и вскоре лейтенант и матрос принялись за работу. Лейтенант рыл сосредоточенно, как будто предчувствуя хорошую находку. Внезапно он выпрямился, стер пот со лба, закурил и негромко позвал: