Сборник забытой фантастики 7. Субспутник

Маклокард Джордж

Миллер остановился посреди дороги. Караван приблизился к нему. Затем она остановилась перед ним.

– Вот как, – сказала женщина, и ее голос странно смешался с освещенными солнцем тенями и мерцающими листьями. – Ну! Кто ты и почему ты преграждаешь нам путь?

– Я Абрахам Миллер, а ты Маргаретта Хейслер. Я ищу тебя. Твой отец в безопасности, и он послал меня за тобой.

– И ты пешеход?

– Такой же, как и ты!

Профессор очнулся от дремоты. Он посмотрел вниз на молодых мужчину и женщину, которые стояли, разговаривали, уже забыв, что в мире есть что-то еще.

– Все как в старые времена, – размышлял профессор про себя.

***

Это было воскресным днем несколько сотен лет спустя. Отец и его маленький сын осматривали Музей естественных наук в реконструированном городе Нью-Йорке. Весь город теперь был просто огромным музеем. Люди ходили туда, чтобы посмотреть на него, но никто не хотел там жить. На самом деле, никто не хотел жить в таком месте, как город, когда он мог жить на нормальной ферме.

Провести день или больше

в городе автомобилистов было частью образования каждого ребенка, поэтому в этот воскресный день отец и его маленький сын медленно прогуливались по большим зданиям. Они видели мастодонта, бизона, птеродактиля. Они на некоторое время остановились перед стеклянной витриной, в которой находился вигвам американских индейцев с типичной индейской семьей. Наконец они подошли к большой повозке на четырех резиновых колесах, но в ней не было оглобли, и в нее нельзя было запрячь лошадей или волов. В повозке на сиденьях были мужчина, женщина и маленькие дети. Мальчик с любопытством посмотрел на них и потянул отца за рукав.

– Смотри, папа. Что это за фургон и что за забавные люди без ног. Что это такое?

– Это, мой сын – семья автомобилистов, – и тут же он сделал паузу и произнес перед своим сыном небольшую речь, которую все отцы-пешеходы обязаны по закону произнести своим детям.

1928 год

Расщепляющий луч

Дэвид М. Спикер

Поздней весной 1926 года в научном отделе Государственного колледжа произошло большое волнение из-за широко распространившегося слухв о том, что профессор Клинтон Уайлд, заведующий кафедрой физики, недавно сделал изобретение, способное произвести мировую революцию. Точная природа этого изобретения была пока под секретом, но оно активно обсуждалось, и у каждого были свои мысль на этот счет. Читателю может показаться странным, почему самого профессора не спросили о его изобретении, но он был очень ворчливым человеком, которого ненавидели студенты, которых он, в свою очередь, так же искренне недолюбливал. В это время я проходил курс физики, который был необходим для завершения моего курса. Это был предмет, который всегда интересовал меня, и поскольку я проявлял явные способности в этой области науки, профессор уделял мне особое внимание. Я не хочу этим сказать, что я ему нравился, просто я казался ему чуть более симпатичней, чем остальные.

Несмотря на то, что я был его любимчиком, я был очень удивлен, когда во время следующих каникул профессор Уайлд позвонил мне домой и попросил немедленно приехать к нему, так как у него есть дело большой важности. Мгновенно вскочив, я влез в пальто и поспешил к его дому, который находился на небольшом расстоянии от моего. Я прибыл туда через несколько минут, запыхавшийся и взвинченный до предела. Я позвонил в звонок, и профессор открыл дверь. Я с удивлением увидел, что его лицо, обычно имевшее угрюмое выражение, расплылось в торжествующей улыбке. Однако у меня было мало времени для размышлений, так как он сразу же повел меня наверх в свою лабораторию и показал мне великий секрет, который он до сих пор так ревностно оберегал.

То, что я увидел, представляло собой очень большую и вытянутую рентгеновскую трубку, присоединенную к ртутному насосу. Она стояла вертикально, а на дне находился небольшой железный тигель с серебристой жидкостью, которая, как я предполагал, была ртутью. К аппарату был подсоединен кабель, который вел к коробке на конце стола, на котором лежала сама трубка. На одной стороне коробки находился циферблат, что придавало ей общий вид радиоприемника. Увидев все это, я обратился к профессору за объяснениями.

– Вы, вероятно, знаете, – начал он, – что вся моя недавняя работа в колледже была связана со структурой атома. Мои труды были направлены на достижение одной цели. Этой целью был распад атома. Мои амбиции реализованы в машине, которую вы видите здесь. Распад осуществляется под действием потока электронов, вибрирующих с очень высокой частотой. Прежде чем я продолжу, было бы неплохо освежить ваши знания о структуре атома, чтобы вы могли лучше понять мое изобретение.

– Атом, как вы должны знать, состоит из двух основных частей. Во-первых, ядро которое в основном представляет собой положительный заряд электричества, называемый протоном. Во-вторых, определенное количество отрицательных зарядов, или электронов, большинство из которых вращается вокруг протона с большой скоростью. Теперь важный факт для понимания структуры атома. Вы должны помнить, что один атом отличается от другого только количеством электронов, которые он содержит. Когда у атома много электронов, он имеет высокий атомный вес, когда электронов мало, атомный вес низкий. Теперь самое интересное – когда все элементы расположены в порядке возрастания их атомного веса, каждый элемент имеет на один электрон больше в одном из своих атомов, чем предыдущий. Это количество электронов называется атомным номером. Например, в атоме серебра сорок семь электронов, поэтому его атомный номер равен сорока семи. Из всего этого мы видим, что природа элемента зависит исключительно от количества электронов в любом из его атомов, поэтому если каким-либо образом изменить это число, то можно изменить и его сущность. После большого количества экспериментов я обнаружил, что этого можно достичь, подвергнув рассматриваемое вещество действию моего высокочастотного луча.

Тут я подумал, что лекция уже закончилась, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что последовало после.

– Прослушав курс физики, – продолжал

он, – вы должны быть знакомы с радиоактивностью и альфа-, дельта- и гамма-лучами. Из них альфа-лучи – самые слабые и наименее проникающие, а гамма-лучи – самые сильные и проникают даже через фут железа. Кроме того, эти лучи отличаются друг от друга по своему составу. Альфа-лучи – это поток положительно заряженных ионов гелия, бета-лучи – это просто поток электронов, движущихся с большой скоростью, а гамма-лучи – это волны в эфире. Рентгеновское излучение похоже на гамма-лучи, но оно не такое проникающее. Теперь о моем аппарате. Прежде всего, для этого эксперимента я изготовил рентгеновскую трубку специальной конструкции. В этой трубке я получаю рентгеновское излучение бесконечно большей частоты, чем обычно. Если вы внимательно посмотрите, то увидите два дополнительных электрода, запаянных в стекло. Через промежуток между ними пропускается ток высокого напряжения. В результате возникает электрический разряд, подобный разряду в трубке Гейслера 3 , поскольку оба они представляют собой высокочастотный разряд в вакууме. Этот разряд, или поток электронов, проходит перед рентгеновским лучом. Электроны сбиваются с пути лучом и движутся вместе с ним, и в то же время им придается высокая частота колебаний, так что теперь мы имеем нечто вроде супербета-лучей.

3

стеклянная трубка с двумя впаянными электродами, содержащая какой-либо разреженный газ. Помещая эту трубку в электрическое поле, можно наблюдать свечение ионизированного газа, заключенного в трубку.

– Но, – спросил я, – у меня сложилось впечатление, что рентгеновская трубка имеет два электрода, через которые проходит ток высокого напряжения под высоким потенциалом.

– Так и есть, – ответил он, – но этот луч известен как катодный. Рентген возникает в результате воздействия этого катодного луча на вещество, находящееся на его пути и называемое антикатодом. Рентген известен своей способностью проникать через некоторые органические вещества, но мой луч проникает через любое вещество, органическое или неорганическое, и более того, он имеет такую высокую частоту, что может проникнуть в атом!

Высказав это удивительное заявление, профессор поднялся во весь рост и с триумфом посмотрел на меня:

– Что вы думаете об этом?

– Это великолепно! Но я не понимаю, какое отношение это имеет к структуре атома.

– Вы видите, – сказал профессор, – что мой луч, который отныне я буду называть эпсилон-луч, состоит из потока электронов, вибрирующих на высокой частоте. Когда этот луч направляется на вещество, он проникает в каждый атом. Электроны луча встречаются с электронами в атоме, происходит столкновение, в результате которого атом теряет часть своих электронов. Эта потеря изменяет состав вещества. После нескольких месяцев экспериментов я обнаружил, что сила эпсилон-луча полностью зависит от напряжения вторичного разряда. Теперь я отрегулировал его так, чтобы луч удалял всего один электрон в секунду. Я также обнаружил еще один интересный факт, а именно, что железо не подвержено воздействию моего луча. Я не знаю точно, почему так происходит, но думаю, что это связано с тем, что магнитный поток, созданный в металле, противодействует действию эпсилон-лучей. Следовательно, я могу взять самый тяжелый из известных на Земле элементов, уран, и уменьшить его до железа. Затем я могу взять элемент с атомным номером чуть ниже атомного номера железа, металл марганец, и уменьшить его до водорода, но я не смогу уменьшить уран непосредственно до водорода. В некотором смысле это хорошо, потому что я могу сделать аппарат, который будет подвергаться воздействию лучей, из железа, почти любое другое вещество распалось бы.

– Для чего установлен насос? – спросил я.

– Насос нужен, – объяснил он, – для удаления воздуха, иначе он распадеться, когда я включу луч.

– Вы сказали, что эпсилон-луч исключительно высокой частоты?

– О, да, именно так.

– Как это достигается?

– Это мое собственное изобретение. Я использую радиолампу, специально соединенную с системой в которой задействован набор катушек, каждая из которых имеет большую индуктивность, чем предыдущая. Я не могу сейчас рассказать вам подробности, так как это еще не доведено до совершенства. Все это находиться в коробке с циферблатом. Этот циферблат, или, скорее, переключатель, которым система управляется, – еще одно мое изобретение, сделанное специально для аппарата. Это действительно своего рода таймер, который контролирует продолжительность времени, в течение которого машина находится в действии. Как я уже говорил, луч снимает один электрон в секунду. Если вы заметите, циферблат пронумерован. Цифры означают секунды, и когда я хочу уменьшить вещество до другого элемента с меньшим атомным весом, я вычисляю атомные номера между ними и поворачиваю циферблат на это число. В центре циферблата находится маленькая кнопка, которая запускает машину. Когда циферблат повернут на нужное число, я нажимаю на кнопку, и луч действует в течение необходимого времени. Как только оно заканчивается и трансмутация происходит в достаточной степени, прибор автоматически отключает луч, и воздействие прекращается. Теперь, возможно, вы хотели бы увидеть мой аппарат в действии?