Сборник. Верберы
Шрифт:
Достоин не порицания – анафемы!
А вслед за мной и сам Влад вместо того, чтобы все вечера и выходные трудиться в огороде родителей до седьмого пота, зачем-то проводил время с новой семьей. У меня дома, со мной!
Ужас! Кошмар! Отступничество!
Нина Федоровна еще раз огляделась, прищурилась и сообщила:
– В общем, Влад подал на развод.
– Я рада, не придется самой ходить.
Такого ответа свекровь не ожидала никак. Надулась, насупилась и выпалила:
– В таком случае, мой сын заберет половину имущества и еще нам с мужем
Матвеич сидел за своим огромным письменным столом из черного дерева. Справа высился шкаф с кучей закрытых на электронные замки полок. Слева в окно врывался ветер. Все, как всегда. Будто и не прошло много лет с тех пор, как здесь служил Феликс.
– Фел? Какими судьбами? – глава ПОН поднялся, загородив собой почти весь оконный проем. В черной униформе он казался грузным, да и слегка наметившийся живот придавал фигуре матерого вербера тяжести. Однако Феликс прекрасно знал, что глава ПОН в отличной форме и любого заломает за секунду. Может, и его уже теперь скрутит за минуты.
Обмяк, отвык от свирепых схваток на гражданке.
– Пришел проситься назад, – здесь редко ходили вокруг да около, обычно говорили все прямо.
Матвеич вскинул густые кустистые брови и провел рукой по бритой под ноль голове.
– Почему передумал? Ведь хотел жить нормальной жизнью.
Феликс знал, что вопросы Матвеич задает не просто так. Не ради спортивного интереса или желания влезть в чужую жизнь. Это важно, какая у тебя причина сюда прийти и служить в ПОН. Если это месть или того хуже – ненависть к людям или к себе подобным – такой мотив не самый лучший для вступления в ряды ПОН. Таких сюда не берут.
Как и тех, кому жить совсем надоело. Лезут в пекло, не понимая, что не себя одних подставляют. Товарищи тоже могут попасть под удар.
Так что вопросы Матвеича были по делу.
Феликс сел в кресло, возле стола бывшего начальника. Тот разместился напротив, позволяя лучшему бойцу сократить дистанцию.
– Не получилось у меня с нормальной жизнью. С личной не вышло, – сказать это вслух было еще труднее, чем осознать в своей голове. Что Алена не для него. Не хочет она его и не видит в нем своего мужчину. А он… Он без нее… как без воздуха.
– Пара? Предпочла другого?
– Да.
– Она дура! – выплюнул Матвеич. – Что за бабы пошли? Не понимаю! Ты – лучший самец в племени! Ей бы хвататься…
– Она не дура! – рыкнул на бывшего начальника Феликс. – Она просто не вербер.
– Волчица? Лиса? Тогда вдвойне дура! Если не понимает своей удачи.
– Она нэнги…
– А-А-А…
Матвеич привычным жестом почесал челюсть.
– Тогда ясно. Драконы… Они сами по себе. Нас называют блохастыми. Уже не раз пресекал у себя. А все равно… Так и норовят… Еще помнят времена, когда нэнги правили всем миром. Оборотнями и людьми. Смертные-то почти все забыли. Так только… Всякие египтяне чтят Ра и прочих богов, которые, на самом деле, были драконами. Просто разных видов. Люди видели их ауру, людей внутри и вот напридумывали себе богов… А нэнги некоторые до сих пор с теми замашками…
– Она не такая… Она хорошая. Просто нашла пару нэнги.
Матвеич прищурился и посмотрел на Феликса.
– Боролся? У женщин нэнги нет пар! Она еще может и передумать!
– Она попросила меня уйти. Я ушел.
– Фе-ел! – Матвеич встал и прошелся по комнате. – Да ты баб, что ли не знаешь? У них же семь пятниц на неделе…
– Я подумаю. Уже не ты первый постарался дать мне надежду! – прервал бывшего начальника Феликс.
– Говорю тебе, бабы такие! Прогоняют, чтобы больше ценили. А сами ждут, чтобы вернулись. Не всегда, но часто бывает. Ты давай-ка узнай все вначале! Поговори с ней на свежую голову. Небось еще сам дров наломал…
Феликс усмехнулся. Наломал. Как же без этого?!
Чуть прямо на участке Алены не сцепился с тем Искандером. Всех бы подставил: и себя, и нэнги, если бы кто из соседей заметил. А ведь в тот момент Феликс: матерый самец, опытный вожак, воин, наконец, об этом даже не думал. Он, трехсотлетний оборотень! Забыл! Как правильно хорониться от людей! И что бывает, если этого не сделать. А ведь только-только вернулся из ОПО!
Матвеич усмехнулся, кивнул и снова провел рукой по лысому черепу.
– Подумай. Вот завтра и приходи.
– Я уже пришел! Решил!
Матвеич сделал резкий жест.
Феликс знал его. Спорить бессмысленно, возражать бесполезно, доказывать – только время потеряешь.
– Сегодня все равно операцию отменили. Ошиблись. Завтра банда идет на дело. Вот подумаешь еще ночку. Переспишь… не со своей нэнги… Хотя тебе бы не помешало. Тестостероном так воняешь… Ну ты сам знаешь.
Феликс кивнул. Ну еще бы! Неудовлетворенность у него та еще. Все гормоны, все желания на дыбы.
Внезапно у него зазвонил телефон. Вербер взял трубку.
– Фел. Ты когда вернешься-то? – взволнованно спросил Тимур.
Альфа вздохнул:
– Часа чарез два. К обеду.
– Хорошо.
В голосе беты так и слышалось облегчение.
– В общем, так мужик! – подытожил Матвеич. – Сегодня ты еще думаешь. Завтра, если решение не изменишь, придешь. Сразу подключу к операции. Информацию узнаешь на месте. Там засады часа на четыре. Успеется.
– Матвеич! – возмутился Феликс. – Да пустое! Она ясно дала понять…
– Я все сказал! – отрубил бывший начальник. – Хочешь повторю? Мне кажется, ты еще с прошлого раза должен помнить, что решений я не меняю. И повторяться ой как не люблю. И еще меньше я люблю истеричных баб, которые приходят сюда и беснуются. Мол, что ты с моим любимым оборотнем сделал! Твоя, если еще опомнится, также устроит мне тут раскардаш! А я женские психозы на дух не выношу!
– Добро.
Феликс поднялся и отправился домой, в поселок.
По дороге он все время размышлял. Может, правы были и друзья, и Матвеич? Может, Алена еще не определилась? А он на эмоциях сделал неверные выводы?