Сбылась мечта бегемота
Шрифт:
Алина купила Андрею апельсины, принялась ухаживать за ним. После выписки отвезла его домой, увидела загаженную донельзя квартиру, отдраила ее – и осталась жить на Остоженке.
Андрюша оказался вполне милым человеком. Напившись, он рук не распускал, никогда не бил Алину, просто тихо засыпал, а проснувшись, просил прощения. Вскоре Крапивин женился на ней, прописал ее на своей жилплощади, обрадовался рождению Степы. Чтобы не отдавать мальчика в ясли, мать устроилась в расположенный неподалеку банк. Должность Алины называлась красиво: менеджер по обслуживанию операционного зала, но по сути она являлась обычной уборщицей. Кроме того, она нанялась домработницей к богатым соседям. А муж
Из Крапивина получился прекрасный отец. Он ловко управлялся с малышом, кормил его по часам из бутылочки, мыл, укладывал спать, читал сказки… Все, в общем-то, было хорошо, кроме одного – Андрей страдал запоями. Раз в месяц он запирался в одной из комнат, втаскивал туда ящик водки и сидел взаперти неделю. Из помещения он не высовывался, даже в туалет не выходил. Спустя семь дней перед глазами жены появлялось грязное, сильно похудевшее, плачущее существо, которое падало на колени и твердило:
– Прости, больше никогда! В последний раз погулял! Ей-богу, честное слово!
Алина отмывала супруга, комнату, и дней двадцать Крапивин был идеальным мужем и отцом. При своей профессии Андрей мог работать дома, поэтому семидневные запои оставались тайной для коллег. Но его часто выгоняли со службы, потому что, войдя в штопор, он забывал выполнить заказ. Но он не расстраивался, быстро устраивался в другую фирму. Правда, получал он немного, но и нахлебником его назвать было нельзя.
Жена не пилила Андрея, но и не сидела сложа руки, наблюдая, как тот тонет в море водки. Алина активно пыталась лечить алкоголика, кодировала его, возила к гипнотизеру, поила купленными у знахарок травами, бегала к гадалке, экстрасенсу, обращалась к иглоукалывателю, ставила свечи у икон, заказывала молебны… Но через четыре года ей стало ясно: Андрей неисправим. Степа подрастает, видит неадекватного отца и, не дай бог, с детства решит, что пьянство – это норма. Можно было развестись, потребовать себе часть дорогой квартиры и жить спокойно, но Алина порядочный человек, поэтому не собиралась претендовать на квадратные метры мужа. А еще ей было жаль его.
Неизвестно, как бы развивались события дальше, но Крапивина встретила Гену, полюбила его и переехала к полицейскому.
Некоторым женщинам за их добросердечный характер судьба посылает счастье. Геннадий велел Алине идти учиться, устроил ее в вечернюю школу, потом в институт. Крапивина, всю жизнь считавшая себя тупой, неожиданно успешно окончила институт, получила диплом и сейчас работает в банке, правда, на скромной должности, но с хорошим окладом. С Андреем она не развелась и, более того, продолжала о нем заботиться: готовила ему еду, поддерживала порядок в квартире.
– И вы не ревновали? – спросила я у Геннадия.
Следователь усмехнулся.
– Причин не было. Алина не из тех, кто налево заруливает, и Андрюха давно импотент.
– Думаю, ваша гражданская жена не оформляла официальный развод с Крапивиным из-за элитной жилплощади, – жестко предположила я. – Двухуровневая квартира на Остоженке стоит баснословных денег, вдова и сын – ее наследники. Геннадий, уж вы-то знаете, что в случае суицида отца семейства, обладателя дорогого имущества, у сотрудников полиции сразу возникает вопрос: кому выгодна его смерть, не помогли ли ему отправиться на тот свет безутешные родственники? Случай с Крапивиным выглядит подозрительно: он алкоголик, жена давно живет с другим, но штамп о разводе в паспорт не ставит, на кону шикарные апартаменты…
– Намекаете, что я столкнула Андрюшу? – ужаснулась Алина. – У нас же сын. Что я потом мальчику про кончину папы скажу?
– Погоди, – остановил ее Гена. – Татьяна, откуда такой интерес к пьянице, который умер более года назад?
Я налила в чашку чая.
– Отрабатывается версия о серийном маньяке, который убивает людей, обидевших его более десяти лет назад.
– Ой, мама… – прошептала Алина и прижалась к следователю. – Гена, мне страшно.
Он обнял Алину.
– Я здесь, значит, все хорошо будет. Ну-ка, закажи нам кулебяку с курицей.
Алина встала и пошла к крохотной стойке бара.
– Не пугай ее, – перешел на «ты» Геннадий. – Жена очень чувствительная, жалостливая. Ну да, не хотел я квартиру упускать. Что тут плохого? Андрюха о жилье не заботился, ремонта не делал, коммуналку не оплачивал, расфукал имущество родителей: продавал картины, книги, собранные отцом, столовое серебро, драгоценности матери. Когда Алинка впервые в хоромы вошла, там из стен одни пустые гвозди торчали.
– Андрюша был хороший! – воскликнула Крапивина, возвращаясь к столу с большой тарелкой, на которой лежал круглый пирог. – И добрый, его все любили. А пил он от слабости.
– Без головы он жил, с людьми мгновенно сходился, – укоризненно сказал Гена. – Пойдет в магазин, с кем-то разговорится – и все, новый друг у него. Тащил любого домой, кормил-поил, спать укладывал. Алинка с работы придет, а на кухне пара шаромыжников. Совсем Андрей не соображал: в квартире ребенок, а по коридорам хрен знает кто шастает.
– Андрюша пил только неделю в месяц, в другие дни людей угощал, а сам к рюмке не прикладывался. Не мог он долго один оставаться, нервничал. Пригласит мужиков, угощенье выставит, гости отдыхают, а Андрюша у компьютера работает. Муж, как маленький, тишины и темноты боялся, а еще одиночества. Ну да, не всегда ему хорошие люди попадались, некоторые в подъезде безобразничали. Но разве Андрей виноват, что кое-кто вести себя не умеет? – попыталась защитить безалаберного супруга Алина. – И пока сын маленьким был, Крапивин никого домой не приводил. Посторонние появились, когда Степа в годик в ясли пошел.
– Круто. Совсем взрослым ребенок стал, – рассмеялся Гена.
– Я Степу утром в группу отводила, вечером забирала, – продолжала Алина. – Днем малыша дома не было, при нем никого постороннего Андрей не приводил.
– В восемь вы с сыном домой приходили, а там караван-сарай, – не пошел на попятный Геннадий. – Накурено, наблевано, намусорено, и соседи по батареям стучат.
Алина опустила голову.
– Поэтому в конце концов я и ушла. Из-за Степы. Не хотела, чтобы мальчик безобразие видел. Андрюша был хорошим, но слабым. Знаете, он мечтал от алкоголизма вылечиться, не сопротивлялся, когда я ему в очередной раз курс детоксикации предлагала. Закодируется, живет два месяца без запоев, работает, подарки Степе носит. Муж очень сына любил. Купил ему ноутбук, научил им пользоваться. Хотел совсем перестать пить, но не получалось.
– Ну да, – согласился Гена, – к парню отец хорошо относился, но его воспитанием не занимался, просто баловал. Верно, подарки дарил. Но получалось-то что? Заплатят Андрюхе на работе, он все на Степу потратит, о том, как самому дальше жить, на что продукты покупать, из чего коммуналку платить, не думает. Это вроде как наша с Алиной забота. Если в корень смотреть, выходило, что мы с ней те презенты ребенку и оплачивали. И нехорошо так пацана баловать, у него и стационарный комп, и ноутбук.
– В школе теперь так требуют, – опять начала защищать Андрея Алина. – Всякие презентации детям делать надо, ноутбук необходим, он как учебник. Андрюша сначала большой агрегат купил, с монитором, а уж затем сообразил, что его на занятия не притащишь. И вовсе не все он сыну покупал. Степа у него айпад и айфон просил, а отец отказал.