Сбылась мечта идиота
Шрифт:
– Тебе не угодишь, - оправдывался Иван перед разъярённой женой.
– Сама же запилила, что я в дом ничего не приношу!
Жена ушла, но потребовала материальную компенсацию за "убитые об этого алкаша" годы. Так он оказался в коммуналке вместе с больной матерью и с вековой печалью на душе. И тогда Иван на жену озлобился.
А Зойка - это совсем другое тело! Привлекательность свою она давно пропила, но баба была - станок и алко- машина в одном флаконе. К тому же имела в собственности двухкомнатную квартиру с разбитой дверью и минимумом нужной мебели: два дивана и колченогий
А теперь, когда он пропал так надолго, Зойка, возможно, и совсем забила на него.
Иван спрыгнул с веранды и негромко выругался, подвернув ногу. Наскоро растерев рукой больное место, он чёрной тенью пересёк двор и потрусил в сторону ограды к тому месту, где из - за неровности местности она была несколько ниже. Продравшись сквозь густой кустарник, он неуклюже подпрыгнул. Но ухватиться за верх ограждения ему удалось лишь со второго раза. Иван с трудом подтянулся на руках. Долговременное пьянство сожрало на закуску накаченные в армии бицепсы и трицепсы. Помедлив, он сконцентрировался, перебрался по другую сторону ограды.
Вокруг был лес. Он недобро шептал в темноте ночи, постукивал и похрустовал. И запах - сырой и тревожный. Совсем не такой, к какому Иван привык, прожив больше недели в цивильном загородном доме. Но это был запах свободы! Он щекотал нервы, будоражил кровь, взрывал мозг. Иван жадно втягивал его в себя, впитывая каждой клеточкой своего давно пропитого организма и ликовал!
Он притаился за стволом старой ели и попробовал оглядеться. Немного дальше по периметру забора там, где были массивные кованные ворота, пробивался слабый свет. Дальше шла асфальтированная дорога, которая вела в город. Если идти вдоль неё за деревьями, то можно было выйти на автобусную остановку. Её Иван заметил, когда его везли в этот дом.
Осторожно ступая, Иван потрусил вдоль ограды. Ноги, обутые в комнатные тапки, страшно скользили по осевшему насту последнего снега, который опасно проминался и хрустел. Чтобы не оступиться и не рухнуть мордой вниз, приходилось постоянно хвататься за холодное вонючее железо ограды.
Не успел он отделиться от ограды, как услышал громкое: - Иван, где же ты?
Как быстро Снежана отмылась! Или это он так долго копошился?
Вслед за Снежаной матерно забеспокоились и его охранники. Можно было начинать бояться.
Нырнув в темноту, Иван попробовал бежать. Но вскоре понял, что идея эта бредовая, потому, что один его тапок бесследно канул в рыхлом снегу. А проковыляв ещё несколько метров, он споткнулся о, выползший из - под снега на проталине, корень старой берёзы. Он ткнулся носом подмёрзшую весеннюю грязь и выругался, проклиная темноту. Потом, сообразив, что лучше не шуметь, затаился, стараясь не дышать.
Лежать на холодной жёсткой земле было невмоготу. К тому же сильно замёрзла босая нога. А начать двигаться - значит быть замеченным. А ему так не хотелось возвращаться к туманной неопределённости!
Ещё немного пострадав, Иван шевельнулся, пытаясь немного размять затекшие мышцы. Под ним предательски хрустнула валявшаяся на земле ветка. Через мгновение его скорчившуюся фигуру осветило сильным фонарём.
– Вот он, сволочь, - обрадованно крикнул Макс.
Иван отметил, что ищейка он отменная, хотя и не шибко породистая.
Прямо в холле собственного дома его рёбра породнились с полом. Иван понял, что сейчас его будут бить. Но несколько пинков по разным частям тела были не смертельными. Били в пол силы, чисто проучить.
– Зачем в лес попёрся?
– Васо, наконец, перешёл к словесному общению.
– За грибами, - нагрубил Иван, расстроенный тем, что его так быстро поймали. К тому же он не хотел выглядеть в глазах охранников полным идиотом, сбежавшим от квалифицированной молодой проститутки к знакомой алкашке, практически двадцать лет бывшей в эксплуатации.
– За грибами, - усмехнулся Макс и, глядя на босую ногу Ивана и его испачканный местной почвой джемпер, добавил: - И, судя по побочным эффектам, нашёл!
– Доколе его гражданские права будут так беспардонно ущемляться? Он, что заключённый? Или никчёмный нищий бомжара?
Давно забытое чувство досады проступило на спитом лице Ивана пунцовой краской. Он с детства воспринимал воспитание, как конкретный наезд. Да и пьяный угар не позволял так быстро успокоиться, требуя новых приключений. А неприятности удачно начавшегося вечера так быстро не закончились. Едва успело отъехать такси с проститутками, как у ворот остановилась солидная иномарка.
– Пойду, разберусь, а ты запри этого сайгака в потайную комнату, - кивнул Макс в сторону на минуту присмиревшего Ивана.
Васо легко приподнял беглеца за шиворот и подтолкнул к лестнице, ведущей в любимый повал. Там в винном погребе за стеллажами с бутылками он проделал какие - то манипуляции с пёстрой стеной и она разверзлась, освободив узкую железную дверь. Стена была отделана разноцветными и разными по объёму и конфигурации декоративными камнями. Поэтому разглядеть, где она открывалась, было невозможно. Это место надо было знать. Прямо за этой дверью и находилась тайная комната.
– Э, свет включи!
– крикнул Иван вслед повернувшему было на выход Васо.
– Странная ты, Ванюша, натура! Непонятная! В ночном лесу гулять не боялся, а в комнате зассал?
– усмехнулся Васо, но выключателем щёлкнул.
Охранник ушёл. Дверь с металлическим лязгом захлопнулась, надёжно отгородив Ивана от внешнего мира. Тот тихонько завыл с досады, опять почувствовав себя пленником собственной элитной недвижимости.
Комната была небольшой. Вдоль одной стены на уровне пояса шла стальная труба. На ней приветливо отсвечивали стальные наручники. Напротив стоял потёртый кожаный диван мрачного цвета. А между его подлокотником и другой стеной, на которой висела репродукция картины, где царь Иван Грозный убивал своего сына, Иван разглядел большую клетчатую сумку, похоже, ту самую, которую велел спрятать Александр Петрович.