Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной
Шрифт:
Боюсь, однако, что нынешняя ситуация на Ближнем Востоке весьма напоминает положение, которое существовало в Европе накануне Первой мировой войны. Тогда никто из великих держав тоже вроде бы не хотел вмешиваться в конфликт, который возник между Австрией и Сербией. Но пришлось. Так и сейчас между Израилем и Сирией может возникнуть конфликт, который в силу растущих обязательств великих держав может вовлечь их в этот конфликт вопреки их воле.
Вот на таком фоне проходил закрытый, тайный визит сирийского президента в Москву
Немощный генсек, запинаясь, читал подготовленные ему памятки, из которых следовало, что все обстоит прекрасно. Планы США и Израиля провалились — они потерпели в Ливане моральное и политическое поражение. Им «не удалось поколебать позиции Сирии ни в военном, ни в политическом плане», а «ООП в неравной борьбе сумела сохранить свое ядро, живую силу палестинского движения».
Особый упор Брежнев сделал на военное сотрудничество. Он убеждал сирийцев, что «уже в 1980 году между Сирией и Израилем сложилось примерное равенство по вооруженным силам и средствам, сохраняющееся и в настоящее время. Сирийская армия оснащена современным вооружением, хорошо обучена и, как показали боевые действия в Ливане, способна отражать израильские атаки».
Советская помощь, говорил он, своевременна и эффективна. Только за четыре месяца с начала израильской агрессии нами поставлено Сирии оружия более чем на 720 миллионов рублей. А всего в 1982 году объем наших поставок превысит 2 миллиарда рублей. Причем речь идет о новой технике, такой же, как и на вооружении Советской армии.
«Это позволило не только восполнить боевые потери сирийских войск, но и создать условия для дальнейшего роста боевых возможностей вооруженных сил Сирии. Одним словом, вы уже сейчас сильнее, чем были до ливанских событий, а завтра будете еще крепче».
Таков был замысел — морально поддержать Асада. На Политбюро, когда рассматривались итоги визита, Брежнев так охарактеризовал эту цель:
— Сирия оказалась в сложном положении — на нее давит Израиль, добиваясь ухода палестинцев из Ливана, причем на условиях близких к капитуляции. В этом же направлении на Асада нажимают американцы. Но за этим просматриваются гораздо более далеко идущие цели — изменить ориентацию сирийского режима, толкнуть его на путь сговора с американцами и Израилем.
Поэтому мы на переговорах акцентировали внимание на том, что нынешние трудности арабов, и Сирии в частности, преодолимы, старались укрепить уверенность Асада в своих силах. Большое внимание в этой связи было уделено военным делам. Думаю, Асад понял, что он может твердо рассчитывать на нашу поддержку, если будет продолжать курс на сотрудничество с нами.
В то же время мы тактично, но ясно дали понять сирийцам, что им нужно проявить гибкость в вопросе о своих войсках в Ливане. Делать им там нечего, надо уходить, но, разумеется, без ущерба для престижа Сирии и при условии, что будет гарантирован вывод из Ливана израильской армии.
Однако вопреки этому замыслу и оптимистическому настрою, который звучал с советской стороны, оценки сирийского президента выглядели глубоко пессимистичными. Пожалуй, такого диссонанса никогда еще не было на переговорах с арабами, разве что со своенравным Каддафи.
Прежде всего, это касалось военного сотрудничества.
Асад жаловался, что советская сторона переоценивает роль Арафата в палестинском движении и, видимо, не располагает достоверной информацией о его поведении и политических делах. Он неустойчив во взглядах, не проявил себя как зрелый революционер, подыгрывает арабской реакции. Поэтому не различные палестинские организации должны сплачиваться вокруг Арафата, а самого Арафата надо подтягивать к позициям прогрессивного крыла ООП.
Потом президент Сирии ударился в критику советской позиции в отношении Иордании. «Обращение в нашу веру короля Хусейна, как ставит этот вопрос советская сторона, — задача неосуществимая. Он органически связан с американцами, готов играть любую роль, которую наметят ему США. Это подтверждается и тем, что сейчас он выступает одним из главных поборников плана Рейгана в арабском мире».
В Аммане, Арафат договаривался о том, продолжал свои разоблачения президент, чтобы король Хусейн выступал от имени ООП в контактах с США. Он дал также согласие на передачу Западного берега под эгиду Иордании и на создание палестино-иорданской федерации.
Тут Громыко усомнился в точности информации Асада о переговорах в Аммане, указав, что, по нашим данным, Арафат дал согласие только на создание конфедерации и только после создания независимого палестинского государства.
А Брежнев едва ли понимал, о чем шла речь. Он уже не вникал в суть дела и просто зачитывал подготовленные ему памятки. Нужно было только следить, чтобы он вовремя переворачивал страницы.
Единственное, на чем сошлись в ходе этих переговоров в Кремле, — это на проблеме вывода войск из Ливана.
Асад сообщил, что во время последнего приезда в Дамаск в начале октября американский посол Хабиб предлагал синхронизировать вывод сирийских и израильских войск из Ливана. Ему было заявлено, что Сирия и Ливан — это братские арабские страны, связанные друг с другом соглашением о совместной обороне. Сирийские войска находятся там по просьбе ливанского правительства и по мандату Лиги арабских стран. А Израиль — это агрессор, оккупирующий ливанскую территорию.
Сирия, заявил Асад, готова в любой момент уйти из Ливана при условии, что Ливан будет свободен от израильской оккупации, а договоренность об уходе сирийцев будет чисто двусторонним ливано-сирийским делом. В посредничестве третьей стороны Сирия не нуждается.
В общем, результат этих переговоров в Кремле был далеко не столь радужным, как об этом докладывал Брежнев на Политбюро спустя несколько дней.
Но пикантность положения заключалось в другом. Главные события происходили не на переговорах в Кремле, а в Министерстве обороны СССР на улице Фрунзе. Там после скучных кремлевских сидений министры обороны двух стран, Устинов и Тлас вырабатывали соглашение о размещении в Сирии двух зенитных ракетных полков дальнего действия с советскими расчетами. Никто из МИДа на этих переговорах не присутствовал, а Брежнев в своем докладе на Политбюро по итогам визита Асада о них даже не упомянул.