Счастье…это?
Шрифт:
– Катя, Инга и Людмила, я бы для начала хотел бы услышать ваши пожелания. Итак? Слушаю, вас.
Девушки опешили, они перестали улыбаться и стали переглядываться.
– Мы знакомы? Вы откуда имена наши знаете?
– Красавицы, – Афиноген улыбнулся и приложил руку к груди, – ну какая же мы фирма для счастливых людей, если мы не будем знать кто они. С кого начнем?
– Ну, с меня, давайте, – шагнула вперед Людмила.
– Хорошо, расскажите нам Людмила Сергеевна Камовникова,
– А, что можно?
– Все!
– Все, все?
– Абсолютно все! Смелей.
– Я не знаю, – Людмила не на шутку расстроилась, и перешла на шепот.
Афиноген внимательно смотрел в экран. Он перехватил тревожный взгляд Порфирия и кивнул головой, тот вышел из-за стойки и стал у девушки за спиной. Крошкин подозвал Валерию и попросил проводить девушек в тайную комнату. Валерия отвела девушек в комнату и осталась с ними.
– А, это кто, малыш? Ты их знаешь?
– Это, дядя Афиноген и дядя Порфирий.
– И, что? Помогают? Бред какой-то. Чушь, – недоверчиво произнесла Инга.
– Никакой не бред, и не чушь, – возмутилась Валерия, – помогут! Они всем помогают! И мне и маме, и Марии Ивановне, и даже…, Кате. Всем!
– А, тебе чем? И почему даже?
– Я вообще на коляске сюда приехала, а ушла на своих ногах, и денег дали кучу и мне и маме. А у Кати, все плохо было, но и ей помогли все равно. Они все про всех знают. Все!
– Как это?
– А вот так, вас попросили уйти, значит, что-то у вашей Люды не так, вот и оставили ее. Понимаете?
– Не совсем. Вернее, ничего не понимаем, – Инга не на шутку испугалась и обратилась к подруге, – ну, что, Кать? Поприкалывались? Чего теперь делать-то? Может свалим?
– Да, вы, что? Как это свалим? Они же вам добра желают. Да и не выпустят вас отсюда теперь.
– Почему?
– Я не знаю почему, но могу предположить. Эта штука по счастью только один раз работает. Попытка у вас только одна. Но может быть я и ошибаюсь. Когда меня лечили, мама хотела тоже уйти, но ее не выпустили за эту рамку. Вообще я не знаю, может и не так все.
Афиноген улыбаясь смотрел на Людмилу. Та, покраснев от стеснения очень тихо произнесла.
– Что просить-то? Не знаю.
– Ребеночка, например.
– От тебя, что ли? Тоже мне счастье.
– Нет, не от меня от Игоря Рюмина, вашего…, кто он вам?
– Мой парень, – удивленно произнесла Людмила.
– Вы, простите Людмила, но это очень спорный вопрос, ваш он парень или нет. Вас очень любит совсем другой человек, любит по-настоящему тепло и трепетно, уже очень долгое время. Знаете, кто это?
– Ну, примерно.
Афиноген быстро написал на листке имя фамилию и адрес и передал
– Да, ладно! – она возбужденно засмеялась, – вы серьезно? Этого быть не может. С чего вы взяли? Это…, это…, неет невозможно. Просто не реально.
– Очень даже реально, поэтому вам нужно определиться сейчас, примет ли он вашего ребенка или нет. Очень хорошо подумать. Хотите пройти в комнату у вас будет некоторое время.
– Какого ребенка, если мы будем с ним это будет его ребенок. Как же не примет? Вы же говорите, любит?
– Нет, не его ребенка. Вашего? Вашу дочь!
– Вы, наверное, не в курсе, – опустила голову Людмила, – моя дочь умерла. Еще в роддоме. Некого принимать.
– Людмила, вы сейчас должны успокоиться и принять единственно правильное решение. Ваше счастье в двух шагах от вас, – он тепло посмотрел на девушку, – ваша дочь не умерла, как вы думаете. Она жива.
– Что? Что вы такое говорите? Вы с ума сошли?
– Детский дом в Богородске, пятый класс, Машенька Камовникова, кстати круглая отличница и умница.
– Да вы тут с ума все по сходили, – девушка рванулась к выходу.
Дорогу ей преградил Порфирий, он крепко обнял ее за плечи и не дал пройти за рамку.
– Люда, у вас одна попытка, выходить нельзя, если вам дорога ваша дочь, выходить нельзя!
– Где ваша комната? – она обессилив повисла в руках Порфирия, – мне нужно подумать, осмыслить все.
Она зашла в комнату и устало опустилась на диван. Взглянув на подруг, она резко повернулась к стене. Они бросились к ней.
– Люсь, Люсенька! Что с тобой? Что там?
– Мне надо подумать, мне нужно все обдумать, сейчас, только сейчас, – несвязная речь Людмилы угасала, она закрыла глаза.
Валерия пожала плечами и развела руки. Она указала на дверь.
– Ваша очередь, кто пойдет?
– Чего-то не хочется больше смеяться, – Инга боязливо посмотрела на дверь.
– Не бойтесь, не бойтесь ничего, они правда хорошие, – успокаивала ее Валерия.
Инга махнула рукой и под испуганный взгляд Кати шагнула в дверь. Она подошла к стойке и взглянула на Афиногена, который смотрел в экран.
– Что это, вы с моей подругой сделали? Лежит и белугой ревет. Я тоже так реветь буду, какое-то счастье сомнительное.
– Все с вашей подругой будет хорошо, просто восприятие на неожиданное счастье бывает разным, бывает смех, бывают слезы, но чаще всего смех сквозь слезы. Итак? Что вам нужно для счастья? Что бы вы хотели?
Порфирий перешел за стойку и взглянул на экран.
– Машину хочу.
– Какую? марка, цвет?
– Ауди, семерку, ну…, кирпичный, – прищурилась Инга.