Счастье мне улыбалось
Шрифт:
В то первое послевоенное десятилетие в мире все еще было неспокойно, международная обстановка накалялась. Страх новой войны преследовал людей, и, чтобы предотвратить ее, развернулось движение за мир. Частью его были фестивали демократической молодежи. Очередной, 6-й фестиваль должен был пройти в Москве. И ждали его здесь со вполне понятным энтузиазмом.
Незадолго перед этим руководство страной возглавил Н. С. Хрущев. При нем многое стало меняться, расширялись международные контакты, начал приподниматься «железный занавес», жизнь становилась более открытой, оживленной — это было то, что потом назовут хрущевской «оттепелью». В стране явственно ощущался
И вот в обстановке этого ожидания, подготовки к такому большому событию появляется наш спектакль на столь популярную тему. Герои оперетты — девушка-певунья Чанита, ее друзья-студенты Пабло, Диего, Рамон. Для поездки на фестиваль в Москву им не хватало денег, и тогда они решались на шутливый аукцион — разыграть поцелуй Чаниты. И начинались веселые и не очень приключения. В них кроме Чаны и ее друзей участвовали различные колоритные персонажи — богатый владелец бара-варьете Чезаре, влюбленный в Чаниту, сыщик Кавалькадос и полицейские, помогавшие Чезаре в каверзах против студентов, бойкая певичка из бара Анжела, мечтавшая заполучить в мужья своего богатого хозяина…
Работали мы над «Чанитой», как говорится, на одном дыхании, и спектакль удался — от него исходили молодая энергия, оптимизм. Без всякого преувеличения, он стал заметным событием в театральной жизни тогдашней Москвы. Билетов на него достать было невозможно. А уж когда мы записали «Чаниту» на радио, то отрывки из нее зазвучали по всей стране. С песенкой моей героини «Я вышла к морю — волны пели: “Чана”…» происходило то же, что и с песнями Тоси из «Белой акации», — ее распевали повсюду.
В спектакле было все великолепно связано — и музыкальная часть, и постановочная, и декорации главного художника Г. Л. Кигеля, и танцы, поставленные Г. А. Шаховской. Галина Александровна — не просто талантливый балетмейстер, это вообще был уникально одаренный человек, какой-то неиссякаемый источник идей, которые бурлили в ней. В свое время она много работала с кинорежиссером Г. В. Александровым — ставила танцы в его фильмах «Цирк», «Волга-Волга». Фантазии Шаховской мы не переставали удивляться. У нас в театре она создавала настоящие хореографические картины, целые танцевальные сцены, и все это было в едином замысле спектакля. Чего стоят ее гуцульская рапсодия в «Трембите», «Пальмушка» из второго действия «Белой акации». В «Поцелуе Чаниты» особенно запомнилась ее румба, а потом в спектакле «Куба — любовь моя» Шаховская замечательно поставила еще один латиноамериканский танец — пачангу…
Галина Александровна была мастером всякого рода трансформаций. Помню, какой замечательный номер «Клоунада» придумала она для спектакля «Цирк зажигает огни»: артистки балета выходили на сцену сначала в костюмах клоунов, в смешных кепочках «а-ля Олег Попов» (который тогда был невероятно популярен и у нас, и во многих странах после успешных гастролей нашего цирка). Потом, танцуя, они сбрасывали клоунские костюмы и оставались в ярких юбочках…
При Шаховской балет Театра оперетты был не фоном для поющих актеров, а полноправным участником сценического действия, и наша балетная труппа в те годы славилась своим профессиональным уровнем. И особой внешней привлекательностью танцовщиц, потому что Галина Александровна
Сколько у нас тогда было замечательных танцовщиц! Тамара Вишнева, высокая, с роскошным шагом, она в «Летучей мыши» так танцевала вальс, что публика просто сходила с ума от восторга. Вспоминаю Тамару Макушкину, очень сильную «классичку», работавшую до нас в Ростовском театре музыкальной комедии. Изумительной балериной и при этом великолепной актрисой была Таня Серебрякова. Какие у нее были номера — забыть невозможно! Сейчас Татьяна Серебрякова работает у нас с актерами — она балетмейстер-репетитор, и мы получаем огромное удовольствие от занятий с ней, потому что Татьяна не просто показывает танцы, а придает их исполнению актерский характер.
Была у нас и хорошая балерина Раечка Трошина, жена известного актера и певца Владимира Трошина. Два брата Раечки, тоже артисты балета, работали в Большом театре: Юрий Жданов танцевал одно время с Галиной Сергеевной Улановой, потом стал художником. А Леонид Жданов уже много лет преподает в Хореографическом училище (теперь это академия) при Большом театре, профессор.
Так вышло, что с балетом Большого театра оказалась связана и наша балерина Ирина Михальченко. Ее дочка Аллочка совсем маленькой часто приходила к нам, смотрела спектакли и потом играла «в Шмыгу», больше всего ей нравились «Двенадцать музыкантов». Теперь эта девочка — народная артистка, известная балерина Большого театра Алла Михальченко.
Поклонники нашего театра помнят и прекрасных танцовщиков — Илью Москвина, Геннадия и Валерия Сазоновых, Юрия Гомозова… Илья Москвин особенно памятен зрителям как партнер Маргариты Марковой — они были очень хорошим сценическим дуэтом. Еще об одной танцевальной паре просто необходимо вспомнить — это Тамара Соколова и Петр Помазков. Очень интересные исполнители, которым были под силу и характерные танцы, и классические номера, и вообще все, что ставила неистощимая на выдумки Галина Александровна Шаховская.
Интересно, как сложилось в жизни — многие наши танцовщики, сойдя со сцены, не ушли из театра, а продолжали работать в нем: Тамара Колесникова была заведующей труппой (сейчас в этой должности работает тоже наш бывший актер, правда, он не из балета, — Измаил Гамреклидзе), Анатолий Дмитриев возглавил отдел кадров, Леонид Соколов — теперь наш главный администратор (для меня он самый добрый человек в театре), а Валерий Сазонов — первый заместитель директора театра.
Литературной частью у нас заведует человек, тоже тесно связанный с нашим театром, — Дмитрий Шатуновский. Он сын драматурга Евгения Шатуновского, много сотрудничавшего с нами, автора либретто нескольких оперетт.
Есть в театре и прекрасный заведующий художественно-постановочной частью, Виктор Ефимович Соломон. По моему мнению, лучше его у нас никто не знает театральную специфику. Он вообще человек очень образованный, интересный, современно мыслящий и при этом очень светский мужчина…
Мне посчастливилось, что и для меня Г. А. Шаховская поставила немало прекрасных номеров в различных спектаклях. Вспоминаю, как потрясающе эффектно был сделан ею вставной номер «Жиголетто» в легаровском «Графе Люксембурге». Музыку для него взяли из другой оперетты Легара — из «Танца стрекоз». Это было задумано как выступление самой моей героини — актрисы Ан-жели. Мы с артистками балета выходили в длинных черных шелковых платьях, в черных шапочках с красными колокольчиками и с огромными белыми веерами в руках. Номер так и назывался — «Танец с веерами».