Счастье на десерт

Зика Натаэль

— Ты плохо себя вела, поэтому обойдёшься без прогулки, — грохнув на пол миску с ароматным мясом, заявила Луна. — Надеюсь, до утра не нагадишь. А на ужин тебе сегодня блюдо со стола моей семьи. Только посмей соврать Борису, что я тебя плохо кормила!

После чего торопливо вышла и бросилась обратно в посёлок.

Даст Мать-Волчица, всё получится, и уже к завтрашнему вечеру от вероятной щенности не останется даже воспоминания!

Дея насторожённо повела носом — запах еды будоражил аппетит и вызывал повышенное слюноотделение.

Она очень

проголодалась — то мясо, которое ей перепало раньше, давно переварилось. Да и Кира существенно сэкономила на его количестве — оставленной для Стеши еды было явно недостаточно, чтобы насытить пережившую брачный бег и недооборот волчицу. Сейчас она съела бы что угодно — организм требовал пищи. А это мясо, запечённое в фольге, с ароматными травами, пахло просто умопомрачительно!

Волчица потянула носом и даже прижмурилась от удовольствия.

М-м-м!

Интересно, в честь чего сестрица так расщедрилась? Наверное испугалась, что перегнула, и теперь опасается, что Ардарский по головке её не погладит? Решила невестку задобрить, мол, поест вкусно и забудет про обиды?

Наивная…

Что ж, если еда без подвоха, то отказываться от ужина не стоит. Силы ещё понадобятся, ведь безропотно сносить издевательства сестрицы Бориса она, Стеша, больше не намерена!

Но пусть последнее станет для Киры сюрпризом!

Дея обнюхала свой ужин — ничем, кроме знакомых с детства приправ от него не пахло. Затем лизнула раз, другой, а потом с удовольствием запустила в ближайший кусок зубы.

Мясо просто таяло во рту.

Торопясь и чавкая, волчица расправилась с первой порцией, тут же приступила ко второй и сама не заметила, как проглотила всё до крошки. Восхитительное чувство сытости настроило на благодушный нрав и потянуло в сон.

Пожалуй, так вкусно и так сытно она давно не наедалась! Ещё бы попить — мясо нежное и ароматное, но довольно пряное. От чашки горячего чая… Ладно, миски прохладной воды, она бы сейчас не отказалась!

Но воды вредная сестрица как раз и не оставила…

Дея потыкала носом пустую миску, облизала стекло на окне и, вздохнув, улеглась спать.

К утру в пасти так пекло, что она готова была выть.

А Кира не шла…

Мало того — вечером надзирательница «забыла» вывести её на улицу, и к жажде присоединилось тянущее ощущение переполненного мочевого пузыря.

Тихо поскуливая, Дея нарезала круги по комнате, каждые несколько минут подходя к двери и прислушиваясь к звукам.

Кира не появлялась, а жажда только нарастала.

Стефания уже не раз выговорила волчице — к сожалению, та не могла её услышать — зачем набросилась на еду? Видела же, что мясо жирное и щедро приправлено! Могла догадаться, что после него ей обязательно захочется пить, не надо было съедать всё сразу! Подождала бы, когда сестрица принесёт воды или выведет на улицу — там хоть снега поесть можно…

День перевалил за середину, и скоро в узком — волку не протиснуться — окошке засинели ранние сумерки.

Дея уже не бегала, а просто лежала, без сил положив лобастую голову на передние лапы. Язык зверя распух и наждаком царапал сухие щёки и нёбо, а обычно мокрая мочка носа пошла трещинами.

Никогда раньше Стеше не приходилось испытывать такую жажду!

Наконец стукнула дверь, и обессилевшая волчица с трудом поднялась на дрожащие ноги.

Неужели?!

— Заждалась? Дела были, не могла раньше уйти. Брат запретил кому-то рассказывать о твоём состоянии, приходится шифроваться даже от собственного волка!

Кира выглядела странно напряжённой, но Дее сейчас было не до разгадывания ребусов.

Воды! Скорее воды!!!

— И-и-и! — жалобно простонала волчица, с надеждой заглядывая в лицо женщине.

— Пить хочешь? — довольно оскалилась сестрица. — Принесла, как же! Вижу, мясо съела. Вкусное?

— И-и-и!!!

Женщина подняла с пола миску, извлекла из принесённого с собой узла литровую банку и вылила её содержимое в посудину.

— Да на, на! — пододвинула миску к Дее и отступила на шаг назад. — Пей!

Не веря своим глазам, волчица ползком бросилась к миске и со стоном погрузила морду в прохладную жидкость.

Вода!!!

Хотя… не совсем вода, вернее, не совсем чистая вода… Отдаёт какими-то травами и ещё чем-то…

Плевать, пусть не совсем чистая, пусть даже из лужи и с примесью песка… Скорее промочить горло! Пить! Пить!!!

Волчица шлёпнула языком, едва не застонав от непередаваемого удовольствия, но Стефания насторожилась и усилием воли заставила зверя остановиться. Всё её существо кричало — пей скорее! Но что-то на краю сознания не давало сделать глоток.

Дея осторожно принюхалась к жидкости, потом поболтала в ней языком.

И Стеша неожиданно поняла, что ей не даёт покоя — запах горечавки! Она его на всю жизнь запомнила! Однажды в детстве они с Симой нарвали разнотравья и притащили охапку домой, но мать отругала дочерей.

— Что мы, коровы или козы? Зачем в волчьем логове сено?! Мало мне от вас мусора. Немедленно унесите. А это, — мать ткнула в жёлтые цветы, — вообще никогда не трогайте. И упаси Луна, в рот не берите!

— Почему? Что это за травка, мама? — спросила Стеша. — Красивые же.

— Горечавка, она убивает в самке мать. Поняли? Чтоб и близко не прикасались, иначе, кому вы будете нужны, если не сможете родить волчат?

Сёстрам тогда было всего по десять, но выговор матери обе усвоили, и цветы домой больше не носили. А запах горечавки запомнился на всю жизнь.

И вот она отчётливо его ощущает…

Ах ты, гадина!!!

Внутри измученной волчицы поднялась волна ярости.

Получается, Кира специально принесла ей такое мясо, специально не дала воды и пришла позже, чем обещала… Надеялась, что от жажды у пленницы голова кругом пойдёт, и она набросится на воду, не разбирая, что в ней… Решила убить племянника? Или племянницу. И не важно, что никакой щенности, скорее всего, и в помине нет. Но если он или она, всё-таки, есть?!