Счастье на высоких каблуках

Хмельницкая Ольга

Виталик ничего не сказал, но снова сел на кровать. Его кожа приобрела зеленоватый оттенок.

Игорь сидел на стуле. Руки за спиной. Запястья перехвачены наручниками. В лицо бил яркий свет. Кругом полутьма.

– Ты постоянно слушал песню «Killing me softly» в исполнении Роберты Флэк, – сказал Дима из темноты. – Наверное, у тебя были кое-какие планы насчет твоей супруги?

– Не было у меня планов, – сказал Игорь, щурясь. – И вообще, хотя эта песня и называется «Убей меня

нежно», к убийству она не имеет никакого отношения. «Зачем ты хочешь скрыть, зачем ты чувства прячешь искренней любви, ведь с каждым днем это сложнее, а сердцу не прикажешь», – вот что поет Роберта.

Его глаза казались прозрачными.

– Зачем ты тогда следил за женой? – голос Димы стал почти ласковым.

– Информации мало не бывает.

Он не боялся.

– Меня удивляет, что, обнаружив измену, ты ничего не сделал, – продолжил Дима. – Ни скандала, ни битья морды, ни развода. Ничего. До поры до времени Жанне не надо было знать о том, что ты знаешь, правда? Это был твой маленький секретик?

– У нее тоже был маленький секретик, – парировал Игорь.

Под ярким светом его зрачки выглядели двумя черными точками.

– Так почему у тебя не было никакой реакции? – спросил Дима. – На измену?

Марина сидела молча и внимательно слушала.

– Она была.

Дима усмехнулся.

– Натурально. Ты увидел приглашение на показ, понял, что твой час настал… Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

– Глупости, – сказал Игорь, – я ничего не знал о показе мод. И никакого приглашения не видел.

– Неправда, – усмехнулся Дима. – Жанна потеряла приглашение. Ты его взял, соколик? Она потом звонила, жаловалась, мне пришлось договариваться, чтобы ее внесли в список VIP-гостей.

– Нет, – вдруг подала голос Марина, – он не брал приглашение. Оно лежало в кармане платья, которое Жанна вернула в магазин. А я это платье купила.

– Ну значит, до того видел, – пожал плечами Дима.

Марина задумалась. Что-то не сходилось.

– Я в глаза приглашения не видел, – повторил Игорь. – Я не знал, куда она поехала. Я вообще старался в последнее время дома не бывать. Буквально жил на работе.

Повисла пауза.

– Поверьте, – вдруг сказал Игорь, опустив голову, – что, если бы я хотел ее убить, убил бы так, чтобы комар носа не подточил. Все эти отравленные розы… дешевый театр.

Марина присмотрелась и нервно сглотнула. Ни у кого ни разу она не видела таких злых глаз.

– Кстати, да. Дешевый театр, – вдруг сказал Дима.

Он подал знак. Наручники щелкнули. Игорь потер запястья.

– Так ты же сам ее убил, – сказал Игорь, – может, она тебе надоела? Может, какой-то компромат нарыла, а? Может, требовала жениться на ней, шантажировала, хотела твоей жене сообщить, что ты ей изменял? Денег требовала? Эта роза отравленная – это как-то на тебя больше похоже, придурок.

Дима задумался.

– Хороший ход мыслей, – рассмеялся он. – Это было бы похоже на правду, если бы ты песенку «Killing me softly» постоянно не слушал. Ну да ладно, иди. Я тебя отпускаю, но у милиции сто процентов еще будут к тебе вопросы.

– Пусть, – сказал Игорь. – Моя совесть чиста.

Он вышел, держась спокойно, не спеша, изо всех сил стараясь продемонстрировать достоинство.

Они опять ели.

– Это не он убийца, не ее муж, – сказала Марина. – Точно.

– Да я и сам теперь сомневаюсь, – ответил Дима.

– Может, это ты?

– Тогда Игорь сидел бы давно.

Он широко улыбнулся. Марина проглотила маслину и ничего не сказала. Позвонил ее зам.

– Мы сегодня завершим с пахучей квартирой, – сказал он, – хотите подъехать посмотреть? Может, замечания будут?

– Молодцы, появлюсь через часик.

Дима ел мясо, держа нож и вилку в толстых пальцах. Его лысина привычно блестела.

– Это не твой зам тебя хочет прикончить?

– И моего мужа и мою сестру?

– Поехали к твоей сестре.

– Я сама. Но сначала посмотрю, что там с квартирой сделали. Мое агентство ее уже два месяца продать не может, там полы прогнили и воняет.

– Бедняжки.

Они синхронно огляделись в поисках подозрительных предметов, но все было чисто. За соседними столиками бдительно сидели охранники, имитируя рядовых посетителей.

– Я с тобой к сестре поеду, – повторил Дима. – Как разберешься с вонючей квартирой, позвони.

– Хочешь девушку напугать?

– Я такой некрасивый?

– Богатый мужчина не бывает старым и некрасивым. Он даже негром не бывает, – сказала Марина. – Но с сестрой я все же стану разговаривать одна.

Он улыбнулся. Марина доедала оливки, тунца и зелень.

Вонять начинало уже в подъезде. Кошками. На лифте Марина ехать не решилась и пошла пешком. Где-то наверху трещало и бухало. На сырой лестнице никого не было. На третьем этаже Марина вдруг ощутила острую тревогу. Она посмотрела вверх, потом вниз. Никого. Чем-то пахло. Марина принюхалась. Кошки, сырость… что-то еще? Сверху продолжало грохотать, потом, после секунды тишины, завизжала дрель.

В то мгновение, когда уже не грохотало, но еще не звенело, Марина услышала шорох. Она остановилась и прижалась спиной к стене.

Откуда? Сверху или снизу?

Она едва удержалась от того, чтобы не броситься вниз. Оставался шанс, что кто-то просто вышел за ней на лестницу. Марина стояла тихо, напрягая все органы чувств, но шум делал ее невосприимчивой к звукам, забивая уши.

– Паранойя, – наконец расслабилась она, усилием воли разжимая кулаки. Ногти впились в ладони, оставив белые полукруглые вмятины. – Нет там никого.