Счастье оптом
Шрифт:
– Вы давно не виделись, – догадался водитель.
– Тридцать один год, – кивнула я.
– Ого! А вам сколько?
– Тридцать один год.
– Я бы вам не дал.
– Все в порядке. Я бы вам тоже не дала, – сказала с каменным лицом, немного устав от этого разговора и желая уже оказаться в шикарной вилле, обещанной отцовским помощником.
Водитель закашлялся, пришлось постучать ему по спинке. С силой, свойственной слабой женщине в минуты недовольства.
– Так что там с моим отцом? – напомнила, оборачиваясь
– Он очень болен, – проговорил Роман Дмитриевич, прекращая кокетничать. – И собирает всех своих детей, чтоб попрощаться.
– Всех? – переспросила я. Что-то в этом слове больно отдалось в груди. – И много нас у него?
– Пока прилетело трое.
Пару секунд я переваривала ответ, чтобы понять главное:
– А он любвеобильный.
– Был когда-то, – кивнул Роман Дмитриевич, – но вот уже лет пять, как верен супруге.
– О, так мой отец женат? – Почему-то эта новость удивила. – И кто она? Молодая амбициозная фотомодель?
Водитель посмотрел с осуждением.
– Жанне Михайловне слегка за сорок, и они вместе с Сергеем Петровичем двадцать лет.
Тут я снова сбилась с мысли, пытаясь уловить логику в сказанном. Быть женатым двадцать лет и, заболев, вызывать к себе кучу незаконнорожденных детей – это как минимум странно и неуважительно по отношению к жене. Или нет? Пока я терзалась сомнениями, на помощь пришла Варя, всё это время подслушивающая разговор.
– Значит, он гулял много лет, как наш папа? Прятался с другой, а его жена все прощала?
Я онемела. Вот так и понимаешь, что твой ребенок уже совсем взрослый. Растерянно помяв в руках юбку, попыталась срочно придумать другую тему для разговора, но мысли смешались, не собираясь мне помогать. Тема развода и одиночества по-прежнему была слишком болезненной.
– Какой развитой ребенок, – хмыкнул водитель, глянув на меня.
Я натянула на губы дежурную улыбку, но, как видно, получилось не очень хорошо: Роман громко сглотнул и продолжил говорить, разумно не касаясь темы моего замужества:
– Не знаю, насчет того, чем и кем занимался Сергей Петрович, когда был моложе, но, говорят, Жанна Михайловна и правда очень терпеливая женщина. Как любит повторять она сама, в ее жизни, чтобы не случилось, главные места всегда будут занимать двое: муж и сын, Лёва.
– Мой брат, – уверенно кивнула я.
– Нет, – упорно отказался соглашаться со мной водитель, сворачивая с главной дороги куда-то в лес. Благо, там тоже асфальт был.
– Лева мне не родственник? – уточнила я.
– Ну, разве что номинально. Он – единственный сын Жанны Михайловны от первого брака. Ваш отец его усыновил совсем мальчишкой, дав свою фамилию.
Я кивнула и, чуть отвернувшись, закатила глаза. Санта-Барбара прямо какая-то…
– Ну и дела-а, – протянула теперь уже Аринка. – Мама, сколько же нас туда приедет?
– Много, – ухмыльнулся Роман Дмитриевич, отвечая вместо меня. – Уже прибыли двое, помимо вашей матери. Один – Павел – тридцать восемь лет, женат. Вторая – Карина – совсем молодая, лет двадцать пять, кажется, и не замужем. Но мужчина чаще в разъездах находится – за три дня его почти не видно было в доме, он ждет прилета жены и сына. А девушка загорает пятый день подряд у бассейна. С тех пор как прилетела. Пользуется всеми благами, так сказать, в ожидании результатов экспертизы.
– Экспертизы? – переспросила я.
– Отцовства? – снова заговорила Варя.
Я закашлялась.
Теперь уже Роман постучал мне по спине.
– А как же, – кивал он при этом, – нужно же убедиться, что не от другого нагуляли его бывшие женщины.
– Умно, – согласилась Варя, и получила от меня контрольный взгляд в голову. Замолчав, дочка отвернулась к окну чуть закатив глаза, как и я минутой раньше.
– Они нагуляли? – поразилась я. – Собственно, судя по количеству отпрысков, гулял как раз Лопухин!
– Ну он же мужчина, – пожал плечами Роман Дмитриевич, чем окончательно меня отвратил от себя.
– И я мужчина, – решил вмешаться в обсуждение Артём. – А бабушка говорит головастик! Он скользкий и тоже любит воду. Но потом будет жаба, как папа. Я буду жаба.
Все замолчали, не зная, что ответить на столь важный выпад.
– Ты не будешь жабой, – наконец сообщила я. – Папа такой один, с ним никто не сравнится. А бабушка… она пошутила. Ты – в меня. Умный и заботливый.
– Красавчик, – дополнил сын, улыбаясь во все зубы. – Рыжий, как солнышко.
Я обернулась, собираясь ответить, и – действительно – наткнулась на взгляд невероятно зеленых глаз, как у мужа. Артёмка и правда вышел копией Макса, один-в-один, тут и экспертизу делать не нужно. И характер отцовский: напористый, самоуверенный, с самого детства пользующийся любовью женского пола. А еще после ухода Макса он стал намного больше капризничать, часто выводя из себя мою маму. За что, собственно, и выслушивал в порыве ее гнева глупости в свой адрес. Вот как с головастиком этим…
– Ты – самый обаятельный и привлекательный, – подтвердила, опомнившись. – Лучший мужчина на свете и наш защитник. Правда, девочки?
– Угу, – хмыкнула Варя.
– Смотри не напруди здесь, защитник! – засмеялась Аринка. – А то раздулся от важности, скоро лопнешь!
Артём сразу нахмурился, сжал кулачки:
– Сама не напруди! А то я тебе!..
– Мама, скажи ему!
Я хотела сказать, да еще как! Но тут в окне со стороны Аринки заметила высоченный забор, увитый зеленью. Просто нереальной красоты, как из сказки. Повернувшись к своему окну замерла от восхищения: там был мягкий спуск и… море. Волшебное, манящее, бескрайнее.