Счастье в нагрузку
Шрифт:
Нэйт сразу понял, что кусачая стерва или им не поверила, или все еще злится, хотя ей никто худого слова не сказал и практически пальцем не тронул.
Но госпожа глазами на Йоша сверкнула с такой злобой, словно дырки в нем прожечь хотела. Хорошо хоть, сжатые зубы расцепила, машинально погладила Айхо по спинке и процедила, прищурившись:
– Сообщение от «доброжелателя» твоих рук дело?
– Моих, – гордо улыбнулся Йошэт, тряхнул челкой и кокетливо стрельнул глазищами, совершенно игнорируя излучаемое женщиной недовольство. – Я вас от чистого сердца об опасности предупредил! Ну и наш вылет ускорил
Женщина неразборчиво что-то прошипела сквозь зубы. Скорее всего, что-то не совсем доброе, но с Айхо на руках от души высказываться не стала, за что Нэйт был ей немного благодарен. Правда, все невысказанное было передано взглядом.
– Значит, Найра не арестована? Это просто ты решил «ускорить отлет»?
– Что вы, госпожа! Обижаете! – Йошэт даже губы демонстративно надул и опять глазами стрельнул из-под челки. Такое впечатление, что он осознанно кокетничает, а не просто увлекся и в роль вошел. – Госпожа Найра действительно сегодня арестована, как и ее подруги. Я вам ни словом не солгал! И дальше лгать не собираюсь! – и такой честно-преданный взгляд соорудил, что у Нэйта дыхание перехватило.
Вот ведь стервец малолетний… Когда научился такому?! Это они с Тэйшем – два прямых болвана, а Йош своей экзотической для Венги внешностью на полную катушку пользуется.
А у госпожи взгляд стал непроницаемо спокойный, даже злость пропала, словно она стену выстроила и все эмоции за нее спрятала. Нэйт нервно поежился – не любил он такой взгляд у женщин, ничего хорошего это не предвещало.
Йошэт тоже напрягся, но почти незаметно, разве лишь для тех, кто с этим оболтусом восемнадцать лет знаком.
Любой венговский мужчина знает, что, когда у госпожи лицо становится таким неестественно спокойным, надо разбегаться и прятаться. Только вот им некуда, а главное, Айхо в заложниках. Сначала надо малыша спасти…
– Чего вы хотите? Четко, по пунктам. Коротко, – женщина сама говорила коротко и четко, бросала слова как команды. Словно привыкла к мгновенному подчинению без глупостей и давления. Словно была венговской госпожой… но в этом с самого начала никто и не сомневался.
Как обращаться с венговскими госпожами, все братья знали прекрасно – их госпожа иногда позволяла своим подругам развлечься с экзотическими мальчиками. Конечно, при условии аккуратного обращения и сохранности «имущества». Но обычно такие забавы были только в радость всем участникам, а то, что госпожи иногда развлекались немного странновато, так на то они и госпожи… им можно.
Йошэт послушно кивнул, поклонился, блеск соблазнительный в глазах убавил, зато засмущался так активно, что Нэйт сам бы поверил, если бы не был близко знаком с этим кокетливым засранцем!..
– Вы довезете нас до ближайшей цивилизованной планеты, где нет рабства. А мы, уходя, заберем два эльвернита из двадцати. Их же можно продать в специальных магазинах? Ломбардах? – теперь черные глаза из-под снежной челки сверкали обворожительно-умоляюще. Этакий невинный мальчик в беде, взывающий о помощи, совете и поддержке.
У Нэйта никогда такой взгляд не получался, сколько бы он ни тренировался возле зеркала.
Женщина вдруг выдохнула, перехватила поудобнее Айхо, закинув его руку себе на шею, а другой ладонью провела по своему лицу, словно снимая невидимую паутинку. И посмотрела на всех парней по очереди с непонятной злой жалостью.
– О праотцы… идиоты на мою голову. Откуда вы только взялись?!
Йошэт еще больше засмущался, самое удивительное, что вроде как частично – по-настоящему, а не наигранно. Потом передернул плечами и вопросительно посмотрел на Нэйта, но тот только вздохнул и отвел взгляд.
Можно попробовать прикинуться братьями на любой другой планете, но для Венги столько похожих парней сразу выдавало официально не зарегистрированный питомник клонов. Именно поэтому они и старались нигде не светиться, проводя большую часть времени в Космопорте.
– Из лабораторных пробирок, – внезапно влез в разговор Тэйшэт.
И сказал он это с какой-то грустной гордостью. В конце концов, он прав – это не их вина… И им нечего стыдиться. Скрываться – да, потому что на Венге, где мужчины еще несколько лет назад официально считались разумной собственностью, у клонов вообще никаких прав не было. И документов… И образования… Это только их госпожа оказалась настолько щедрой, что позволила им учиться.
– Тля… – как-то грустно сказала женщина. – И куда эта ипанут… ненормальная дела оригинал, раз вас столько нашлепала? Черт, во что я влипла? Я всего лишь в отпуск летела! – госпожа вновь оглядела каждого из парней, словно ожидая, что хоть один из них подскажет ей ответ на этот вопрос. Но все скромно молчали и ожидали ее решения.
– Так… ладно. Пошли в рубку… или нет. Хрена вам там делать. В кают-компанию пошли. Мне надо сесть. И выпить.
Йошэт отошел в сторону, пропуская госпожу с Айхо на руках. Тэйшэт попытался подойти и перехватить малыша, но женщина не отдала, да и сам мальчишка прижимался к ней довольно крепко. Все-таки, несмотря на лабораторное изготовление, внутри каждого ребенка заложена потребность в материнской любви.
И Айхо, и Гель, и даже Иль, пока были маленькими, пытались ее получить, хотя бы по минимуму, от своей госпожи. Это были жалкие крохи, которым все радовались. А тут – сама на руки взяла, коробку с конфетами так и не забрала, да еще и гладит иногда…
Назвать Айхо предателем ни у кого язык не поворачивался, все прекрасно понимали, что мальчик действует от чистого детского сердца.
Поэтому они прошли цепочкой вслед за женщиной по узкому наклонному коридору. Никаких лестниц, просто плавный подъем по широкой спирали. А через два витка свернули резко влево и оказались в большом, круглом, очень уютном помещении. Мягкий теплый свет, вдоль всех стен широкие полукруглые диваны, темно-зеленые, засыпанные подушками, которых было видимо-невидимо. А еще на каждом диване валялось по два-три салатовых пледа.
Не спавшие всю ночь старшие горестно зевнули на все это богатство, а младшие радостно запрыгнули на диваны и развалились, как у себя дома. Один Айхо так и не слез с рук госпожи, и она сама тоже его не ссадила, продолжая прижимать к себе, словно малыш плюшевую игрушку.
В центре комнаты был постелен очень длинноворсный ковер, тоже усыпанный подушками. А на ковре стоял низкий круглый столик, возле которого пристроился Нэйт. Парень прекрасно понимал, что на диван ему нельзя – уснет почти сразу, опасно. Да и госпожа все же венговская, а значит, надо соблюдать хоть минимальные правила этикета.