Счастье вдруг, или История маленького дракона
Шрифт:
Признаюсь, отныне я сомневаюсь в собственном психическом здоровье, но я искренне верю в то, что услышал: с помощью этого кинжала можно забрать чужую магию. Именно так поступали жрецы сильнейшего некогда храма — храма Лунного блага. Так же свойства кинжала объясняют назначение хранилища крови, о котором говорят летописцы.
Одно неясно — что именно известно младшему Терну? Что было известно Терну-старшему? Я не удивлюсь, если эти двое знают всё. Я, видимо, слишком ленив и недостаточно тщеславен, чтобы воспользоваться кинжалом. И слишком труслив, чтобы вложить кинжал в чужие руки. Я понимаю, что сила кинжала может быть полезна, но я осознаю риск. Я не готов положиться на человеческую порядочность. Поэтому склоняюсь к тому, что артефакт следует уничтожить.
Если уничтожить его не получится, постараюсь спрятать как можно лучше. Иного выхода я не вижу».
На этом рассуждения о кортике заканчивались, прадед Дантоса переходил к рассказу о встрече с императором, поэтому я замолчала.
— Хранилище крови? — переспросил блондин. — При храме Лунного блага?
— Я про этот храм впервые в жизни слышу. Но, как понимаю, хранилище действительно было. И если учесть, что магия именно в крови содержится, ничего удивительного тут нет.
— Можно вонзить кортик в тело, а можно просто опустить в сосуд с кровью, — продолжил мои размышления Дан. — И если в мирное время сильные маги не нужны, то в случае нападения на храм наличие подобного хранилища — отличный способ получить непобедимую армию. Причём быстро.
В спальне повисла тишина. Не знаю, о чём думал герцог Кернский, а мне рассказы о фанатиках из братства Терна вспоминались. Сведения, изложенные в дневниках, давали все основания предполагать, что о свойствах кортика в братстве знали, но…
— Согласно документам, которые мы нашли в Рассветном, на момент нападения в братстве Терна состояло порядка трёх сотен человек, — сказал Дантос. — Я глубоко сомневаюсь, что все они были посвящены в тайну. Да и не было в замке никаких намёков на какой-то ключевой артефакт. Только формулы, склянки, реактивы и списки потенциальных жертв. Все последующие экспертизы показали — последователи Терна пытались составить некий эликсир абсолютной магии, и у них даже что-то получалось. Но если рассуждать здраво, эта работа могла быть обычным прикрытием. Как изготовление зелий и амулетов в банде, в которую внедрился Вернон. Почерк в любом случае похож.
— По-твоему, всех этих магов… использовали? — осторожно спросила я. — Думаешь, в действительности они просто собирали коллекцию крови для… А для кого?
Губы Дантоса изогнулись в горькой усмешке.
— Для верхушки, разумеется. Для тех, кто знал о кортике, и тех, кто пытался этот артефакт найти.
Блондин замолчал и отвёл глаза, а я вдруг поняла…
— Все эти годы твоя семья была под прицелом?
— Да, — нехотя сказал он. — И лишь теперь я понимаю причины некоторых событий.
— Каких?
— Например, теперь мне ясно, почему регент вскрывал саркофаги в семейном склепе.
— Вскрывал что? — изумилась я.
Герцог Кернский от вопроса отмахнулся.
— Много чего было, Астра. Всего и не перечислить.
— Не хочешь говорить?
Собеседник отрицательно качнул головой, пояснил:
— Не люблю оглядываться назад, предпочитаю смотреть вперёд.
Я не могла не улыбнуться — хорошая позиция, я тоже так хочу, но получается не всегда. А временами «смотреть вперёд» куда неприятнее, чем вспоминать даже самые ужасные картины прошлого. И нынешний случай как раз из таких.
— Думаешь, маги, которые подослали леди Жанетт, имеют отношение к братству? — спросила я.
— Не думаю, уверен, — отозвался Дан.
— Если так, то почему они до сих пор не явились за кортиком?
— Понятия не имею. Но придут, это несомненно. — Взгляд блондина стал стократ жестче, губы сжались в тонкую, тугую линию. — Мне придётся просить тебя опять обернуться драконом. И… ты временно переедешь во дворец.
Первое меня не смутило, а вот второе… я даже свиток, который по-прежнему в руках держала, выронила.
— Не волнуйся, дети беспокоить не будут, — сказал Дантос. — Я договорюсь.
— А ты?
— А я останусь. С Верноном и его ребятами.
С этими словами герцог Кернский вынул из-за пазухи амулет связи, который Вернон ещё там, в приспособленном под лабораторию подвале, выдал, вот только вызвать друга не успел.
В звенящей тишине прозвучал лёгкий щелчок — именно таким сопровождается разблокировка внутренних замков, а в следующий миг… в следующий миг много чего случилось.
— Под кровать, быстро! — бросил Дантос.
Я послушно упала на пол.
Сам блондин стремительно рванул к изголовью кровати — именно там, на одном из столбиков, ножны с мечом висели.
Дверь в спальню распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и пространство прорезал рык:
— Не двигаться!
Не знаю, как Дантос, а я замерла. И хотя ничего не видела — проём был совершенно пуст, что-то подсказывало — я умру, если шевельнусь.
— Брось меч! — Уже не рык, просто приказ, но от этого ничуть не легче.
Я услышала стук — это Дантос ножны на пол положил. Потом, по всей видимости, отпихнул ногой. По крайней мере, иных причин для тихого «Вот и славно…» не было.
А следом новый приказ прозвучал:
— Баба! Встала!
Жаль, это не тот случай, когда можно обидеться и начать объяснять разницу между бабой и женщиной. Конечно, я встала. Медленно, осторожно, чтобы тот, кто замер на пороге, видел — всё как приказано, без глупостей.
Зато когда поднялась, не сдержалась и бросила взгляд на Дантоса. Блондин был неподвижен, но предельно зол. На белом шёлке рубашки отчётливо выделялся пурпурный овал амулета связи…
— Амулет снял! — скомандовал невидимка.
Я опять к проёму повернулась, но, как и прежде, никого не увидела — вот он, главный минус истинной формы! В истинной форме я к наведённой магии очень даже восприимчива. Зато герцог Кернский, со своим иммунитетом, говорившего точно видел… Впрочем, моя слепота тоже недолго длилась.
Сперва я услышала стук сапог, который подсказал — гость не один. Затем будто сама собой закрылась дверь. Ну а после этого они один за другим дезактивировали амулеты отвлечения, и я пришла к выводу, что восприимчивость к «магии обмана» — это не так уж и плохо: когда не видишь, не так страшно.