Счастлива по умолчанию
Шрифт:
Та-ак! А вот здесь улыбаться перехотелось. И если минуту назад я готова была от слабости растечься лужицей, то сейчас подобралась и расправила плечи. Выгнула грозно бровь, освободившись от захвата.
– На что это ты намекаешь, смертный? Что значит: послышалось? И от кого бы еще? Это не у меня презерватив дважды рвался! И это не я, а ты от меня отлипнуть не мог, - ткнула его пальцем в грудь, - все было мало. Из спальни воровал! Дилетант!
Я обошла боксера и направилась к двери.
– Что? Наташка!
–
Меня подхватили сильные руки и вынесли из ванной в просторный холл-гостиную. Прижали крепко к груди.
Егор счастливо улыбался, самым наглым образом целуя меня в губы и в щеки.
– Я тебе сбегу! Я тебе воспитаю! Запру в доме до свадьбы, сам любоваться буду! Ты теперь моя!
– Да кто тебе такую ерунду сказал?
– Наташка, не буди зверя! Лучше согласись! – потребовал и, глядя в сияющие радостью глаза, я согласилась:
– Ладно, твоя, - на самом деле было очень приятно видеть Беркутова таким счастливым. – Вот только давай без крайностей. Ты, конечно, Халк, но я тоже девушка решительная! – напомнила.
– Будешь вредничать, выкрашу в зеленый цвет!
– Так значит, это правда, Наташ? – рычащие нотки в голосе боксера стали мягкими.
– Правда, Егор. Сама два дня поверить не могла. Несколько тестов сделала, прежде чем осознала, чем наши ночи закончились.
– И у меня будет сын?
А вот тут я удивилась. Ну и логика у мужчин!
– Почему сын, и почему у тебя, Беркутов? А может, у нас будет дочь?
– Нет, сын, Фея. Я точно знаю!
– Ну, это мы еще посмотрим!
Мы оба улыбались. Не знаю, кто из нас в дальнейшем окажется упрямее, скорее всего жизнь покажет, а сейчас на сердце было просто хорошо.
– Наташка, я говорил, что тебя люблю? – спросил Егор. Наши взгляды были близко и дыхания тоже.
– Нет.
– Люблю. А что ты – самая красивая, говорил?
– Не-а! – нагло соврала. А захотелось! Комплиментов никогда много не бывает. А когда их говорят не принцы, а вредные симпатичные боксеры, это почему-то особенно приятно девичьему сердцу.
– А что абсолютно в моем вкусе?
– А вот это говорил, но если хочешь, чтобы я поверила, придется о-очень постараться!
Взгляд Егора потемнел, и губы горячо прикоснулись к шее. Он сказала так, что у меня мурашки побежали по телу.
– Хочу тебя, Фея. Всю… Сейчас!
А уж я-то как хотела! Вот икру не хотела ни капли, а своего боксера так очень даже!
– Я тоже, но, Егор… подожди. Мне нужно в ванную.
Беркутов отпустил меня, поставил на ноги и поймал ладонь.
– Что, снова тошнит? – место желания в глазах парня мгновенно заняло беспокойство. – Наташа?
– Много будешь знать – поседеешь!
Я выкрутилась из нежного
– Я скоро буду, жди! – пообещала и исчезла минут на десять за дверью – как раз времени хватило, чтобы раздеться и принять душ. А когда выглянула из темной комнаты, поинтересовалась:
– Эй, Птичка, в доме больше никого нет?
Егор сидел на диване, сложив руки в замок, и сосредоточенно о чем-то думал. Услышав вопрос - удивился.
– Никого.
– Точно?
– Разве что Амур лежит в прихожей.
– Хорошо. А теперь закрой глаза! – попросила. – Крепко!
– Наташа…
– Беркутов, привыкай! У нас в семье будет равноправие, не только тебе мной командовать! Закрой, а то раздумаю за тебя замуж выходить!
Послушался. И почему я не сомневалась?
Выскользнув из ванной комнаты, пробежала мимо боксера и, когда была готова, наконец, разрешила:
– Открывай!
Я стояла на середине лестницы в белой норковой шубе, перекинув волосы на плечо… и босиком. Пол в доме оказался теплым, а вот подходящих туфель не нашлось. Зато позу, надеюсь, я приняла достойную роли опытной соблазнительницы, которую собралась играть для своего мужчины.
Егор осмотрел меня сверху вниз и задержал взгляд на голых ступнях и пальцах ног – педикюр у меня всегда был идеальный. И, конечно же, алый. Как раз под белоснежный наряд! А вот вопрос задал совсем не романтичный:
– Ты зачем разулась, Плюшка? Простудишься.
Я улыбнулась. Теперь, когда Егор был со мной, а не за тысячи километров, я меньше всего опасалась замерзнуть. Во мне уже зажигалось пламя желания и огнем растекалось по крови, какой уж тут холод.
– Нет, - томно возразила, - если ты согреешь. И я не только разулась…
С этими словами приоткрыла полу шубы и показала себя. Сначала пышное полукружие, а затем полностью грудь. Обнаженную, само собой. Красивым движением сбросила шубу с плеча и договорила:
– …Но и разделась. Так ты хотел меня, Птичка? Или мне показалось?
– позволив шубе упасть ниже, оголила бедро и кое-что приоткрыла, качнув коленкой.
Мой Халк встал. Буквально. Натянулся струной и шагнул вперед, за миг оказавшись у края лестницы и вцепившись в поручни. И если Беркутов хотел увидеть меня в своем подарке, то, надеюсь, его желание исполнилось. Уж я-то этот вечер точно запомню!
– Наташка, - восхищенно выдохнул, - ты моя богиня!
Я стояла в красивом доме, перед самым лучшим на свете мужчиной, видела свое отражение в его глазах, и действительно чувствовала: так оно и есть. Мне бы еще минутку выдержать сцену собственного совершенства, а я вдруг от души рассмеялась.