Счастливчик Леонард

Корн Владимир Алексеевич

Мы сидели в корчме захудалого городишки Торетто, запивая вином неудачную экспедицию и смерть Ривса, когда Клер к нам и подошла.

Как сказал один умный человек – девушку должны украшать скромность и полупрозрачное платьице. Все так и было: и сама она скромно тупила глазки, и платье на ней почти просвечивалось на солнце. В Торетто в летнюю пору дамы сплошь в подобных ходят – климат примерно такой же, как и в этой проклятой пустыне. И если бы не правила приличия, полагаю, они бы и вовсе без одежды обходились. Хотя, если честно, я был бы

совсем не против.

– Вы Счастливчик Леонард? – спросила она таким голоском, что, будь я даже самым закоренелым женоненавистником, обязательно бы растаял.

– Ну я, – ответил, не видя смысла скрывать.

– Возьмете меня к себе?

– К себе – это куда?

На девицу легкого поведения незнакомка не походила нисколько, но, окажись она именно ею, я обязательно бы нарушил свои принципы никогда не иметь с ними дела, настолько впечатляюще она выглядела.

– В команду. Я слышала, у вас человека не хватает.

Поначалу я хотел ей отказать. Затем, немного поразмыслив, свое решение изменил. Следующий заказ был уже у меня в кармане. К тому же заказ легкий, практически прогулка. Туда неделя пути, причем по воде, в лодке, и даже грести не придется, там несколько дней, и назад тем же образом.

А что, размышлял я, пусть и она с нами прогуляется. А там, глядишь, все и случится. Еще и на деньгах сэкономлю. Чтобы соблазнить какую-нибудь красотку, иной раз столько денег уходит, что поневоле начинаешь задаваться вопросом: неужели их именно для этой цели и придумали?

В общем, я ее взял. Тем более мне показалось, что Клер поглядывала на меня с явным восторгом. Кто же мог знать, что эта притворщица делала так только для того, чтобы поглубже проникнуть в мое сердце, а затем пустить в нем многочисленные корни и побеги?

Головешка Тед поворчал немного, что, мол, не таким он представлял нашего нового компаньона, и успокоился. Его понять можно: если Ривс походил на поднявшегося на задние лапы медведя, настолько он был здоров, то Клер – на какую-нибудь там фею цветов. Блез принял Клер спокойно, он лишь кивнул, соглашаясь.

Взял и не пожалел. Вначале она вылечила Головешку от фурункулов, вскочивших у того на таком месте, отчего тот не мог сидеть, а только стоять или лежать. Затем Блеза – от раны в плече, которую тот получил при нападении на нас речных пиратов. Да и при самом нападении Клер вела себя, можно сказать, геройски. Парочка пиратов точно отправилась на тот свет именно от ее арбалета.

Только готовить она отказывалась.

– Я к тебе кухаркой не нанималась, – сообщила Клер на мое заявление, что стряпать всегда было именно женским делом. И ведь умеет же! Однажды, под настроение, Клер накормила нас таким обедом, что мы до сих пор о нем вспоминаем.

Всем Клер была бы хороша, если бы только не кормила она меня пустыми обещаниями. Я ведь за все это время лишь поцелуя от нее и дождался, да и то в щеку.

Когда я перезарядил арбалет, глайберы, бросив толстяка валяться,

успели отдалиться настолько, что ни попасть, ни даже дострелить до них наверняка уже не получилось бы. И тогда я протянул арбалет Блезу:

– Попробуй теперь сам. Попадешь, и ночка у Клер точно задастся.

Тот арбалет взял, неодобрительно на меня покосился, но ничего не сказал. Сама девушка фыркнула, но промолчала тоже. Я же все не мог успокоиться:

– Клер, ты явно перегрелась. На вот, попей водички. Там еще глотка три, а то и все четыре, – протянул ей фляжку.

Есть такое растение обвагора, и фляжки из его плодов получаются прочные настолько, что, для того чтобы их разбить, нужно очень постараться. Но главное достоинство фляжек не в этом: вода в них не портится. Вообще не портится, можно сказать. Полежит такая на солнцепеке неделю, две, откроешь ее, глотнешь, а вода как будто только что из родника набрана. То есть ни капли не согрелась.

Но тут уже дело не в самой фляге – в пробке, из которой торчит металлическая спираль, достигая почти самого дна. Как раз она и не дает воде ни испортиться, ни даже нагреться. Таких чудесных вещей у нас полно – постоянно имея дело с подобными диковинами, мы про себя не забываем в первую очередь.

Клер снова фыркнула:

– Как-нибудь перебьюсь.

– Ну, как знаешь. Была бы честь предложена.

И я, встряхнув фляжку, чтобы услышать приятный плеск жидкости, поднес горлышко ко рту. Пить не стал, лишь сделал вид. Точно ведь знаю, что воды у Клер не осталось ни капли. Пройдет какое-то время, и она наверняка уже не станет отказываться. А я что, я – мужчина, я потерплю.

У каждого из нас четверых есть своя мечта. Блез, например, мечтает заработать кучу денег, чтобы собрать сильный отряд, вернуться с ним в родные края и поквитаться с теми, кто вырезал весь его род под корень.

Головешка желает стать купцом. Он спит и видит себя во главе огромного торгового каравана, который везет его и только его товары. Вот караван встает на ночевку, и ему быстренько ставят огромный шатер. А когда он входит внутрь, там уже ярко горит очаг с булькающим котлом, и вокруг котла хлопочут красивые наложницы. Все это я не сам придумал – однажды Головешка поделился своими грезами во хмелю.

О чем мечтает Клер, у меня представления самые смутные. Хотя о чем может мечтать любая девушка, пусть даже она и не отдает себе в том отчета? Удачно выйти замуж, желательно за любимого человека.

И пить ему кровь полными чашами – не удержался я от мысленного комментария.

Мои собственные мечты – скромные. Я хочу построить просторный двухэтажный каменный дом на берегу моря. Вырастить вокруг него фруктовый сад. Привести в него любимую женщину. Родить с ней сыновей и обязательно дочек. И всю оставшуюся жизнь заниматься тем, что рассказывать сначала детям, а затем и внукам о том, как мне десятки раз лишь чудом удавалось избежать смерти.