Счастливчик Женька
Шрифт:
– Жень, ну ты, блин, достал уже всех, пойми! Ну, пил бы ты по-человечески, и все было бы тип-топ. Будь ты хоть в состоянии готовальни, но будь ты на работе, а не черт знает где - начальству всё спокойнее и веселее. Понимаешь?
Женька понимающе кивал, искоса поглядывая на утреннее, иссиня-трезвое лицо охранника: этот туфты не скажет - десятый год уж тянет лямку, окруженный завистливыми коллегами, всегда охочими подсидеть своего маленького босса и завести в начальничьем сейфе свой собственный мини бар.
Обиделся тогда Женька на весь завод. "Ну, - думает, - суки, в господа и в душу мать, придет война, валенки попросите! Прибегите еще ко мне...". И ведь как в воду
И вот, выйдя с заводской проходной и немного поразмыслив, он решил не отчаиваться и пока на работу никуда не устраиваться, благо, что деньги кой-какие были, а жена с дочкой все еще отсиживались у тещи. До следующего запоя было пару месяцев, поэтому решил он всерьез заняться чтением "Истории государства российского", на что в обычной жизни ему всегда не хватало времени.
"Отлежусь, почитаю, а там видно будет!".
Сказано - сделано! И вот он лежит себе, читает... Уже и семья вернулась, и... снова ушла через пару месяцев... И опять вернулась... А он все пьет и читает в промежутках. Вот уже закончил Карамзина и перешел на "Историю России" Соловьева (Соловьев ему пришелся больше по нраву - конкретнее и глубже писал он, как ему показалось). А работать так и не тянет. Денег нет, жена грозится уйти и не вернуться совсем... Беда, в общем. И тут происходит у нас на заводе эта самая заваруха...
Случилось так, что сантехники, гады, серьезно запили всей бригадой в честь приближающегося 7 ноября - этого исчезнувшего с календаря, но отнюдь не из душ бывших совграждан праздника. Дело это, безусловно, нужное и понятное всему коллективу завода, оказалось совершенно неподходящим ко времени: грянули ранние морозы, а воду-то из системы они, за пьянкой, слить не удосужились, стервецы. Понятное дело, трубы на втором этаже полопались (у нас там администрация сидит), инструментальный цех внизу залило, электропроводку закоротило конкретно и намертво... Само собой, у нас на заводе было еще трое электриков - все люди очень приличные, но в своем деле электрическом, по честности, не ведали они ни бельмеса. Так, по мелочам что-то могли изобразить, например, "соплей двужильных" на стены накидать, но чтобы что-то сложное заделать, типа прокладки силовых питающих кабелей с разводкой в электрошкафах, или ремонт электрической части серьезного станка - это нет. Беда была еще и в том, что здание было старое, проводка много раз уже местами переделанная, а местами еще допотопная (в смысле, не до этого самого потопа сработанная, а вообще - метафорически древняя). И вот стоят они посреди мертвого цеха и не канают ни в борщ, ни в Красную Армию (а накануне тоже хорошо "вмазали"!)... И час прошел, и второй... Вот уже рабочий день скоро закончится, а они только с деловыми лицами по стенам лазают, да стремянкой тарахтят по металлическим плитам цеха. А простой-то идет, денежка незаработанная заводом капает... Главный инженер с главным механиком тут же, над их душами протрезвевшими висят... Уже и директор в курсе - несется с плановой охоты на кабана на своем заводском "Лэндровере" (свою дорогущую "Тойоту" жалеет, а служебная "Нива" ему, гаду, не солидна, видите ли. Вот и изыскал он из заводских средств деньги на совершенно необходимую для работы вещь - английский внедорожник за три с лишним лимона рэ!).
– Да-а, вот сейчас "хозяин" приедет и это полная жопа будет нам всем!
– исполненным горечи голосом выдал, наконец, в тишину цеха главный инженер, и тут же спросил у электриков:
– Мужики, гнать вас надо с завода кебенематери, идиотов, а?
Электрики, как три суслика в степи, синхронно повернули к нему свои головы.
– А чо МЫ, Григорич?
– ответил ему старший электрик, озадаченно почесав тыкву.
– Здание старое, схемы электрических цепей неизвестно где теперь валяются... Да и есть ли они вообще - один хер бабушкин знает?
– "Щ-щас" директор, блиать, припрет с охоты - будут вам, блиатям, схемы!
– сообщил им тогда и главмех, больше для убедительности момента, чем для пользы дела.
– Схем у них нет... И что нам, блиать, прикажете теперь делать, а?
Вот тут я и выступил. Говорю главному инженеру:
– Григорич, посылай за Женькой Подорожниковым, ему это, как два пальца об асфальт...
– Твою ж мать, Саныч - где ты раньше был!
– загорается главный инженер.
– Единственная трезвая мысль за весь день!
– но тут же и потухает опять.
– А вдруг он, блиатина, опять в запое?
– Ну, - говорю, - тут уж не угадаешь! Хотя, постой-ка...
Мне, как бригадиру, полагалось знать периодические таблицы запоя особо ценных элементов, поэтому я, быстренько произведя в уме кое-какие расчеты, сказал:
– Не, не должен... Но, на всякий случай, возьми с собой пару пузырей "беленькой": если что, он и "датый" разберется тут лучше, чем эти гаврики.
Время - деньги! Григорич бегом в кабинет, две бутылки подарочной водки из сейфа в пакет, меня за шкирку... Запрыгнули мы в его старенькую "десятку", и по газам... Приезжаем к Женьке, звоним в дверь, затаив дыхание... Открывает жена - у нас как камень с общей души свалился. Проходим к нему в комнату, а он, гад, лежит и книжку читает: В.О. Ключевский "Исторические портреты". Весь из себя интеллигентный такой, сволочь, в очках... Повернул голову, посмотрел на нас поверх очков и говорит:
– А-а, это вы, господа? Чего надобно, любезные? По вашим родным лицам вижу, что вы мне премию по итогам квартала принесли. Угадал?
– Женя, нам сейчас не до шуток - выручай!
– начинает, было, инженер.
– Блиать, там у нас такое говно...
И тут благообразное Женькино лицо меняется: он сдергивает с хищного птичьего носа очки, моментально теряя интеллигентный облик, а его тонкие губы растягиваются в ядовитой, злорадной ухмылке.
– А-а-а!!!
– желчно клокочет бывший электрик.
– Что, с-суки, без Женьки слабо разобраться, да? А как, блиать, вещички мои с завода нахуй выкидывать, так не слабо было, разебать вашу через трихуя? Даже "бегунок", нахуй, за меня подписали, суки! А теперь что - заипались, блиати, пылюку глотать?
– Да ладно тебе, Жень!
– умоляюще лепечет "главный".
– Чего разошелся-то?!
Тут Женька спрашивает меня одними лишь бровями: "Что за дела там у вас?", а я, стоя за спиной у "главного", отвечаю ему, тоже молча, выразительно артикулируя губами: "Полный пи(п)ец!!!", и качаю головой. Он с удовлетворенной улыбкой прикрывает глаза.
– Ну так что, Жень?
– продолжает канючить "главный"
– Не "Жень", а Евгений Василич, ебивашумать!
– торжествует Женька, чувствуя высоту своего положения.
И тут, как демократически приближенное к рабочему классу лицо, вступаю я:
– Василич, заради Христа! Весь завод же без премии останется!
– А мне поипать на ваши проблемы! Я, вон, без копейки денег лежу, пустой холодильник уже который день унылую песнь поет. Жена ругается, грозится сковородой убить... Вот это, блиать, я понимаю - ПРОБЛЕМА! А ваш завод гребанный мне как-то дописты, если честно.
– Евгений Васильевич, - с явным ехидством в голосе говорит инженер, - кончай выдрючиваться, мы ж не "за так" просим поработать - заплатим хорошо! А пока вот...