Счастливчик
Шрифт:
– - Ладно, -- сдаюсь, -- ты права.
– - Как Саймон?
– - не дает мне уйти.
– - Мне стоит искать ему замену?
Качаю головой.
– - Он крут, -- показываю ей поднятые вверх большие пальцы обеих рук и выхожу из кабинета.
День окончательно испорчен. Как и предстоящее лето.
ГЛАВА 2
– - Земля? Серьезно?
– - не верит Лэсли, хмурится.
Мы с другом сидим в небольшом кафе. Он пьет кофе, я -- ледяной зеленый чай.
С Лэсли Брином дружим с детства, учились в одной школе. Вернее, в одной
С Лэсли дружба сохранилась, несмотря на мои постоянные гонения. Мы с ним абсолютно разные. Как говорит Морган, он спокойный и надежный, как стена, а я бешеный и непредсказуемый. Не лучшее определение, но против правды не попрешь.
Мы даже внешне абсолютно разные. Я длинный, тонкий, белая кожа, светлые волосы, зеленые глаза. А он приземистый, широкоплечий и смуглый, обладатель черной копны непослушный волос и карих до черноты глаз.
Лэсли любит, когда все тихо и размеренно, по плану. Я ненавижу планы и люблю нарушать правила.
Тем не менее как-то мы с Лэсом сошлись. Он мой лучший друг уже десять лет, и ему я полностью доверяю.
– - Земля, -- подтверждаю, потягиваю чай через трубочку.
– - А что? Навещу бабушку с дедушкой. Давно зовут.
– - Ну-у, -- тянет друг, -- а ничего, что они тебе не бабушка и дедушка?
С тех пор как Лэс пошел учиться в медицинский, решив стать психотерапевтом, мне иногда хочется его стукнуть. Часто.
На Земле на самом деле живут не совсем мои бабушка и дедушка. Они родители Миранды. Тринадцать лет назад, когда во время Карамеданской войны погиб мой отец, а Морган взорвала его убийц (вместе с целым городом, ага), родители не приняли, что их дочь способна на такое, и отказались от нее.
Тогда только Рикардо поверил в то, что Миранда пребывала в состоянии аффекта, и протянул ей руку помощи. Морганы одумались через пару лет, стали писать и просить дочь о возобновлении отношений, но Миранда наотрез отказалась прощать тех, кто предал ее в самый трудный период жизни.
И тогда они вышли на меня.
Мы даже подружились. Они шлют мне подарки на дни рождения, я им -- открытки и тоже всякую мелочь. Нет, разумеется, мы не близки. Но у них больше никого нет. Сын погиб много лет назад, дочь они потеряли по собственной глупости. А мне ничего не стоит поддерживать с ними отношения, так почему бы нет?
Морганы давно зовут в гости. Дедушка даже заранее договорился, чтобы мне дали визу, хотя со въездом на Землю все строго и сложно. Я всегда отказывался под различными предлогами, а сейчас согласился. Дилайла выбыла из набора в Академию и как сквозь землю провалилась. Так что лето на Лондоре обещало быть скучным и беспросветным. Почему бы не спасти его, пока еще есть шанс?
– - Ничего, -- отмахиваюсь от нравоучений Лэсли.
– - Они сами просили
Друг смотрит на меня с прищуром. Глаза смеются.
– - А они тебя как зовут?
– - интересуется.
– - Они зовут меня Алексом, -- пожимаю плечом.
– - Алексом?
– - начинает хохотать. Из Лэса выйдет отвратительный психотерапевт, он совершенно нетактичен.
На самом деле меня зовут Александр, в честь папы. Его так и звали, полным именем, без сокращений, кличек и прозвищ. Ко мне же с детства прикипело прозвище -- Лаки. Как объяснил мне однажды мой "добрый" дядюшка, я заслужил это имя за то, что умудрился выжить в первые годы жизни после бесконечных взрывов и разрушений, которые сам же и устраивал.
В итоге, близкие так и зовут меня Лаки, как привыкли. Малознакомые и однокурсники -- Тайлер. В моей голове Александр Тайлер -- это мой папа, поэтому представляться Александром не люблю. Вариант "Алекс" вообще не прижился. А вот родители Миранды сразу стали звать меня именно так. Опять же, если им нравится -- ради бога, для меня вопрос непринципиальный.
Когда Лэсли перестает смеяться, интересуется уже серьезно:
– - А что Морган?
– - А что -- Морган?
– - повторяю эхом.
– - Протестовала, потом сдалась. Ее отец клятвенно ей обещал, что со мной ничего не случится, и она дала добро.
– - То есть, она наконец-то с ними поговорила?
– - глаза друга снова лезут на лоб, уже второй раз за сегодняшнюю встречу.
– - Ага, -- гордо улыбаюсь.
– - Глядишь, и помирю их однажды.
Морган посвятила свою жизнь мне, а после смерти моего отца так и не нашла себе спутника жизни. Поэтому помочь ей помириться с родителями -- меньшее, что могу для нее сделать.
Лэсли помешивает кофе и задумчиво смотрит на меня. Ну, точно, решил по мне научную работу писать.
– - Чего притих?
– - спрашиваю, машу официантке, потому что у меня закончился чай.
– - Мне повторить, пожалуйста, -- прошу с вежливой улыбкой, когда она подходит.
Друг молчит, пока официантка принимает заказ. Потом следит за ней взглядом и произносит, все еще не глядя в мою сторону:
– - Мне вот непонятно, ты зовешь родителей Морган "бабушка и дедушка", при этом ни разу в жизни не назвав ее саму мамой.
Так и знал, понеслось...
– - Лэс, кончай психоанализ, -- прошу, закатывая глаза.
– - У тебя подопытных мало? Лучше погнали со мной на Землю! Попрошу дедушку, он и тебе организует визу.
– - Нет, я уверен, то, что ты не можешь назвать женщину, которая растила тебя с детства, мамой, не просто так. У этой проблемы глубокие корни.
Начинаю смеяться. Хотел бы я посмотреть на будущих клиентов Лэсли Брина. Уже представляю рекламный слоган: "Если Вы хотите забыть о своих проблемах, приходите ко мне на прием. И все, чего Вы будете желать, это моей смерти".
– - Хватит ржать, -- обижается Лэс.
– - Серьезно. Я бы хотел написать курсовую о семейных проблемах, основываясь на истории твоей семьи. Разумеется, имена вымышленные.
Захлебываюсь чаем. Кашляю, несколько секунд не могу продышаться. Про научную работу я вообще-то пошутил.